Утром Дарья чувствовала смутную тревогу. Она скреблась где-то очень глубоко, заставляя всё время зависать в мыслях. Вчера ведь был замечательный день. Своему брату Кирилл представил её как свою девушку, познакомил с семейным бизнесом. А то время, что они провели в лучном тире, вообще можно назвать волшебным. Но что-то было не так. Она чувствовала, ощущала своим трепещущим женским сердцем, пытаясь прогнать из памяти страстный, но будто чужой поцелуй на прощание.

Что же такого ему написал Левищев? Чем вызвал беспокойство, которое Кирилл попытался скрыть от неё?

Морозова глянула на часы и ужаснулась. Было уже почти двадцать минут восьмого! Она точно опоздает. У неё же первая пара! Девушка быстро набросила куртку, схватила сумку и выбежала из дома. Хорошо, хоть живёт совсем недалеко.

В колледже были экстренные изменения в расписании. Кто-то из коллег заболел, и группа 301 АП у Морозовой была переставлена с первой пары на третью. Это нервировало. Дарье хотелось поскорее увидеть Кирилла, чтобы потом как следует отругать себя за необоснованные волнения.

Но Морозова и подумать не могла, что эти волнения — мелочь по сравнению с тем, что ей придётся испытать.

Она увидела его в коридоре на втором этаже, когда спустилась в преподавательскую отнести журнал посещений. Сазонов стоял в компании нескольких парней и девчонок, а на его шее висла четверокурсница Вера Спасовская. В прошлом году Дарья вела у их группы две дисциплины и хорошо запомнила эту скандальную высокомерную девицу. Ленивая и абсолютно безответственная, Вера много прогуливала и почти никогда не выполняла домашних заданий, но её не отчисляли, потому что её отец был заместителем мэра городка и другом директора колледжа по совместительству.

И сейчас эта рыжая стерва висла на шее у её Сазонова и заливисто хохотала. А он… он и не пытался убрать её руки. Кирилл повернулся в ту сторону, где как вкопанная замерла Морозова, и лишь равнодушно мазнул по ней взглядом. А потом приобнял рыжую и что-то с улыбкой шепнул ей на ухо.

Сердце замерло, и воздух из лёгких будто вышибли. Боль волной прокатилась в груди. Дарья Андреевна поймала взгляд Кости Левищева. Сожаление? Нет, точнее будет назвать это жалостью.

Нечеловеческими усилиями Морозова заставила себя сдвинуться с места и на негнущихся ногах пошла в преподавательскую. Чёртово узкое синее платье, которое так понравилось Сазонову, слишком сильно сжимало грудь, не давая сделать глубокий вздох. Всё, чего хотелось, так это забиться куда-нибудь и взвыть. Так, чтобы стены затряслись и стёкла посыпались. Так, чтобы провалиться глубоко-глубоко и уже никогда не выбраться.

Какая же она дура! Набитая. Глупая простушка, поверившая в принца. Что вообще это было? Умелый развод? Холод пополз по телу от жуткого предположения. А вдруг это был спор на глупую преподшу? И теперь они там обсуждают.

Дарья вернулась в свой кабинет и заперлась в препараторской. Рыдать не могла — грудь и горло сжало в жутком спазме, но и вытирать тихие слёзы сил не было.

А может… Может он так отвлекает внимание? Чтобы о них никто не узнал, не догадался о запретном романе. Слабая надежда обожгла, а потом погасла. Нет, он бы не стал. Не так.

Дарья запустила пальцы в волосы и с силой сжала их, тихо застонав. Как? Как всё стало таким сложным? Как она вообще могла позволить всему этому произойти? И что теперь со всем этим делать? Как, ну вот как заставить себя забыть его глаза, его губы, которые…

***

— Ты довольна? Этого хотела? — Кирилл склонился к уху девушки и прошептал, давясь ненавистью.

Спину жгло от её взгляда. Она стояла сзади в нескольких метрах, сжав побелевшими пальцами журнал. Кирилл понимал, что это произойдёт, что разобраться по-тихому не выйдет. Верины руки отвратными змеями жгли шею, а её красивое лицо вызывало желание превратить его в кровавое месиво.

Кирилл ненавидел себя за то, что заставляет Дашу переживать эти жуткие мгновения. Ей больно, очень. Он знает. Но выбора нет.

Вечер предыдущего дня…

Он едва не кончил первым. Нехорошо было бы оставить её без сладкого, но Даша так страстно выгибалась под ним, что даже не будучи в ней можно было разрядиться. Но Сазонов смог сдержаться, чтобы через несколько мгновений содрогнуться сладкой судорогой одновременно с Морозовой. Мелькнула мысль, что не помешало бы надеть презерватив, но он просто забыл. Мозг рядом с его сексуальной кураторшей отключался напрочь. К тому же она пьёт таблетки — он сам видел упаковку в ванной.

Наказание за её монашеский наряд вышло отменным. Таким, как он и планировал, сидя за партой в аудитории. И даже лучше.

Тело исходило сладкой истомой схлынувшего оргазма. Сазонов раскинулся на кровати и блаженно прикрыл глаза. Даша кончиком пальца легонько водила по его татуировке. Телом парня завладела нега и расслабленность. Но сработал закон подлости, и именно в этот момент в куче одежды на полу взвизгнул сообщением в Вайбере телефон.

Сазонов сперва хотел проигнорировать, мало ли кому что взбрендило. Но назойливый звук повторился. Потом снова. Что ж, возможно, что-то важное. Кирилл заставил себя спустить руку и нащупать телефон в ворохе одежды.