Сирт резко обернулся.

Высокий статный черноволосый мужчина имел те самые породистые черты лица, что так привлекают женщин: длинный прямой нос, высокие, сильно выдающиеся скулы, четко очерченные губы, миндалевидные глаза, черные, как непроглядная ночь. Оливер с трудом удержался, чтобы не улыбнуться своим мыслям. Ему бы романы для девиц писать или вот грязные желтые статьи в «Вестник». Определенно ведь у него есть способности к этому делу…

– И? – поторопил сирт Хьюз, крепче сжав набалдашник трости затянутыми в перчатки руками.

– Вот, – вскинулся Оливер и протянул собеседнику свернутую в трубочку газету. – Этот номер еще не вышел, но остановить тираж уже не удастся. К моему сожалению. Но есть и хорошие моменты…

– Серьезно? – сирт оторвал взгляд от газеты и посмотрел на него со злостью. – Просветите же меня.

– Имен в этом номере нет. Репортер обещает раскрыть их в другой раз.

Сирт Хьюз грязно выругался.

– Согласен с вами, – кивнул Оливер. – И у меня есть для вас решение. Я позвонил своему другу в «Белый Вестник Ристарии», и тот согласился сделать одолжение. Он выпустит своеобразную статью-опровержение в сегодняшнем номере. Они выходят после обеда и ждут от вас текст.

– От меня?

– Да. Это я предоставил вам, как и оплату – сотня золотых.

Роберт Хьюз склонил голову набок, пристально вглядываясь в него своими жутковатыми глазами. Весь его вид кричал о пределе терпения. Оливеру стало не по себе, но он постарался ничем этого не показать и даже добавил кое-что еще:

– Я взял на себя смелость набросать черновик.

Он протянул сирту сложенный вчетверо лист. Сирт Хьюз забрал его и вчитался, после чего подытожил:

– Вы взяли на себя очень много, не только смелость.

Оливер лишь пожал плечами. Теперь ему оставалось только ждать – пойдет ли сирт на эту авантюру? Или снова пошлет к гоблинам?

– Здесь написано, что моя дочь давно имела связь с простышом, – медленно проговорил сирт Хьюз, – это правда?

– Нет, конечно нет. Но это то, что сможет уберечь ее от…

– И указано имя простыша. Я не знаю такого. Кто он и чем занимается?

– О… Вольт – учитель истории. И он мне тоже кое-что должен. Я еще не говорил с ним, но смогу убедить его. Если вы согласны.

– Значит, вы дергаете своих должников, чтобы помочь Сабине. Как великодушно.

– Я не хочу войны, – устало сказал Оливер. – Мне очевидно, что она начнется, если этот репортеришка назовет имена… Ваша дочь лишится права заниматься своей деятельностью и будет опозорена, а простыши получат лакомый повод, чтобы затеять грызню с магами.

Сирт молчал.

Его глаза затянуло тьмой, а руки так крепко сжимали газету, что та безнадежно смялась, превратившись в мусор.

– В этом номере написано, что девушку-подстрекательницу пытались изнасиловать, – наконец выдал сирт Хьюз. – Что из этого правда?

– Я не знаю, – честно ответил Оливер. – Но подруга вашей дочери, мисс Барбара Жорди, утверждала то же самое.

Сирт Хьюз кивнул и, отвернувшись, вновь уставился на воду, будто забыл о своем предупреждении, что у него мало времени.

– Сирт…

– Мне нужны контакты вашего друга из «Белого Вестника», – перебил он, повернувшись. Собранный, бесстрастный и абсолютно спокойный. – Я кое-что изменю в тексте номера, что выйдет сегодня. А вы пока поговорите с этим парнем, простышом. Мы согласны на обручение, на историю любви между ним и моей дочерью. С ней я договорюсь. И еще… пусть приедет сегодня к нам в дом. Скажем, через пару часов. Я хочу встретиться с ним, да и Сабина должна узнать этого Вольта в лицо.

– Все сделаю, – заверил Оливер.

Через минуту они уже попрощались. Он направился к своему авто, думая о том, как хорошо все должно сложиться. Даже если сирт Хьюз узнает, что репортер Юан Филз и Вольт Краспер – одно лицо, теперь он его не прибьет, потому что будет нуждаться в парне. И девушка не пострадает. И стычек простышей с магами удастся избежать… А еще его дорогой племянник получит свою правду из первых рук, как и мечтал, и убедится: не всегда то, что на поверхности, – истина в первой инстанции.

Роберт Хьюз, вернувшись в свое авто, приказал водителю ехать в центр Соулдона, на Порте-Санти, тринадцать. Там проживал и практиковал его давний приятель, с которым в последние годы у него не складывались отношения. Но, видимо, пришло время забыть о прежних разногласиях и нанести визит Роланду.

Всю дорогу Роберт пребывал в глубокой задумчивости, анализируя случившееся с дочерью, и понимал одно: ему не хватает информации. Кто такой этот следователь, что так печется о мире во всем мире?