– Он, что убил сына своей возлюбленной? – переспросили женщины из группы.

– Да. – закивал головой гид.

– А разве можно было казнить устройщика и отрубать ему голову?

– Да. – подтвердил мысли подроста экскурсовод. – Он находился в той стране, в которой повелевал царь и в ней действовали те законы, которые приписывал царь Лавербуль. Ослушаться их никому было нельзя. Ни своим, ни чужакам. В каждой стране жили так, как повелевали короли, и никто бы не открыл рот против самого короля. А кто бы осмелился открывать рот, тому не сносить головы.

– А король знал кому, что он отрубает голову сыну своей дамы сердца? – спросила молодая девушка в красном платье.

– Знал, но он не мог сменить гнев на милость, когда увидел и услышал то, что говорит сын той, кого он любил.

– Ничего себе. – протянул мужчина среднего возраста в коричневых шортах и белой рубашке. – А как повела себя Ипакер, когда она узнала, кто отрубил голову её сыну?

– А что она могла сделать? – развел руками гид. – Ипакер написала письмо Лавербулю.

– Ох, как интересненько! – потерла ладоши женщина в розовой шляпе. – И что же Ипакер начеркала на чернилах Лавербулю? Что она его ненавидит?

– Это письмо сохранилось и хранится в музее. – вещал гид. – Его лично я глаза не видел, читал лишь учебники. В учебниках написано, что Ипакер написала Лавербулю, где есть такие строки: " О, король Лавербуль! Вы правите великой страной, но не можете править мои сердцем. У вас крепкая могущественная страна, где гласят свои законы, которые написали вы. Но у матери своего ребенка есть материнское сердце, которое сжимается от боли, когда мать теряет родную кровь. Мое сердце сжимается от потери сына, а у вас не должно быть детей, чтобы не чувствовать сейчас то, что чувствую я. Если у вас появится наследник, то вы познаете все горести и печали, а если наследница, то потеряете престол и корону. Я буду всегда помнить того, кто убил моего сына, а вы ощутите то, что чувствую я". В конце письма мать убитого, подписала письмо именем Ипакер и отправила письмо королю.

– И что же с Ипакерой сделал король? – почесал шею юноша. – Тоже отрубил голову за гневные строки в письме?

– Ничего не сделал. Она жила в другой стране, где гласят другие законы.

– А в какой стране жила Ипакер?

– Юноша, я же вам говорил, – натянул добрую улыбку гид, – что историки спорят, какая страна принимала в постройке памятника. Это доподлинно не известно.

– А у царя появилась наследница или появился наследник или появились на свет оба ребенка: мальчик и девочка? – вдавался в подробности подросток.

– Об этом я вам расскажу позднее. Кто желает потрогать памятник девочки?

– Ой – ой – ой! – схватилась за голову женщина в розовой шляпе. – А что если памятник проклят Ипакер? Она же ясно в письме королю Лавербулю дала понять, что возненавидела его и пожелала ему проблемных детей или остаться без рода. Я не рискну трогать памятник. А Ипакер знала, что по указанию короля ей возвели памятник в другой стране?

Гид потвердел:

– Да знала.

– Ой – ой – ой! – схватилась за голову та же самая женщина. – А что если Ипакер возложила проклятие на памятник? Я детей хочу. Троих. И не проблемных, и чтобы мой род не прерывался. – добавила и развела руками по воздуху она. – Я точно не пойду. Кто в группе смелый?

– Я смелый. – поднял руку Роман.

– И я смелый. – поднял руку Вова.

– Подходите ближе к памятнику и потрогайте памятник.

Роман и Вова вышли из толпы, и подошли к экскурсоводу. Вова сделал запинку и, не дожидаясь, когда очнется Роман и с улыбкой подлетел к памятнику:

– Это правда реальный рубин и настоящий изумруд? – легла левая рука на голову девочки, а правая рука на туловище щенка.

– Это настоящие камни, а не подделка. – ответил гид. – Король не скупился на камни и выбрал дорогие камни, чтобы украсить возлюбленную и любимого щенка Ипакеры.

Роман тоже подошел к памятнику и приложил правую руку на середину памятника.

– Я ничего не чувствую. – огорченно сказал Роман.

– И я тоже. – пробормотал Вова. – Никаких ощущений. Лишь то, что камень нагрелся на солнце.

– А где вчерашние девушки? – оглядывал толпу серыми глазами гид. – Выйдите к памятнику. Потрогайте его, если у вас есть на то желание.

Подруга выбежала, ей было интересно, что она почувствует. Вера поманила меня:

– Вика, пошли, со мной. Тоже потрогаешь драгоценные камни. Тебе что самой не интересно, что ты почувствуешь? – заманивала она. – Не стой, Вика, отрывайся от песка и приближайся к памятнику. Когда мы потрогаем в больших размерах драгоценные камни?

Я послушалась подругу и пошла за ней. Приложила руку на голову девочки и как вчера ничего не ощутила. Никакой энергии. Вера подошла к памятнику и на глаза девочки приложила правую руку, закрыла глаза. По ее коже побежали мурашки. Она не говорила ни слова и стояла в полной тишине. Все туристы стояли и,затаив рот ждали, что же на это раз она увидит и что покажется ей в видениях. На этот раз её правую ногу не тянуло, на плече не было покраснений. Она не проявляла никаких действий, но неожиданно для всех присутствующих из – за закрытых глаз Веры потекли слезы, она открыла глаза и убрала руку с памятника. Вера не смогла смотреть на нас и повернула голову в правую сторону.