Весьма трудно высказать обвинения в их адрес. И, знаете, почему? Они вас не поймут, и меня наверняка бы не поняли, потому что говорят они и мыслят на другом языке. На допросе Спесивцева вела себя очень агрессивно, на задаваемые вопросы отвечала с раздражением и зачастую не то, о чем ее спрашивали. То есть она не понимала языка, на котором с ней разговаривали.

Был ли Спесивцев болен? Очевидно, какие-то отклонения у него были, именно поэтому его направили в психиатрическую больницу. Но я не считаю, что болезнь, психическое или какое иное расстройство были причиной совершения столь чудовищных действий. Скорее всего, эти расстройства лишь способствовали совершению преступлений. Есть настоятельная необходимость подвергнуть психическому обследованию или даже экспертизе мать и дочь. Я не исключаю, что и у них нашли бы расстройства.

Почему Спесивцев убивал и мальчиков, правда, их было значительно меньше, чем девочек. Насколько мне позволяют судить другие случаи, он в лице этих мальчиков совершал как бы символические самоубийства, он вбивал сам себя. Это было самоубийство на психологическом уровне. У него, несомненно, было несчастливое детство, и вот он, убивая этих мальчишек, как бы убивал каждый раз самого себя, погибая и тем самым избавляясь от всех психотравматических переживаний, которые у него были. И последний момент - людоедство. Оно, правда, не сильно просматривается. Тем не менее мать варила человечину, они заставляли свои жертвы использовать эту человечину в пищу. Они скармливали ее своей собаке. Здесь есть элементы людоедства. Я думаю, это объясняется тем, что эти люди были как бы из другого мира, жившие в ином измерении. И для них не подходят наши привычные нравственные нормы.

ЖЕРТВЫ СТОП-ЛИФТА

Их взгляды встретились. "Это охотник", - подумал шедший позади.

Они были копиями друг друга: оба в черных вязаных шапочках,

темных очках, светловолосые. На плече у каждого - потертые сумки.

Правда, его "близнец" пониже ростом и какой-то дерганый.

Нервозно озирается. Болван... Шедший позади сбавил шаг,

остановился, проследил взглядом за парнем. На вид тому было около

двадцати пяти. Парень торопливо вошел в подъезд следом за

школьницей в ярко-голубых лосинах и светлой курточке. Никто их

больше не заметил...

1995-й октябрь для сотрудников отдела по особо тяжким преступлениям МУРа был отмечен обвальной серией изнасилований. Как минимум раз, а то и два-три раза в неделю жертвами становились несовершеннолетние девчонки. Маньяк шел по большому кругу, избегая центра Москвы: чаще всего это были новостройки Западного, Северного, Юго-Восточного, Восточного, Северо-Восточного округов.

В многомиллионном мегаполисе изнасилования - привычная строка в ежедневной сводке дежурной части ГУВД Москвы. Кто-то стал жертвой пьяной страсти, кто-то переоценил свои силы на любовном фронте, кто-то слишком навязчиво провоцировал, да было поздно давать задний ход...

Но здесь было - гнусней не придумаешь. Какой-то мерзавец в неизменной черной вязаной шапочке, надвинутой на глаза, и темных очках насиловал школьниц в лифте. Бездумная конструкция с кнопкой "стоп" позволяла останавливать кабину лифта в межэтажном пространстве. Жертва оставалась один на один с преступником внутри замкнутого куба. И только бдительность диспетчера могла спасти. Но кто на это рассчитывает? Преступления были одинаковы, похожи, как навязчивый кошмарный сон.

Закон подонков: количество переходит в наглость, наглость порождает беспредел.

В десятках и сотнях изнасилований, совершенных в общежитиях, в лесопарках, на квартирах, на улице, трудно выявить типаж, для которого подобное преступное деяние стало не просто случайным эпизодом, а второй жизнью, "ломовым кайфом", который уже ничем не заменишь.

Но этого насильника нельзя было не вычленить из общей сводки насилия. Шапочка, очки, плотное округлое лицо, рост средний или выше среднего что, впрочем, для потерпевшей девочки-подростка все едино.

Многочисленные изнасилования по окраинам Москвы, как и положено, расследовались угрозысками и прокуратурами муниципальных округов. В конце концов в МУРе высказали предположение о явной серийности преступлений. И когда сопоставили все данные, все признаки, пришли к выводу, что действует один и тот же маньяк. Обратились к прокурору Москвы Герасимову с предложением, чтобы его сотрудники взяли в производство дело о предполагаемом серийном насильнике. Он, изучив дела, согласился, и была создана оперативно-следственная группа.

К этому времени еще в начале 1993 года были возбуждены прокуратурой Зеленограда - пригорода Москвы - три уголовных дела по изнасилованиям и грабежам четырех несовершеннолетних; позднее по подобным преступлениям и Перовской, Тушинской, Бутырской, Бабушкинской, Коптевской, Черемушкинской, Люблинской, Солнцевской межрайонными прокуратурами.

Из уголовного дела, возбужденного 19 января 1993 г.

прокуратурой г. Зеленограда по ст. 117 ч. 4 УК РСФСР по

факту изнасилования малолетних Н., 20 мая 1981 года

рождения, и М., 21 января 1981 года рождения.

"Потерпевшая М. показала, что 19 января 1993 г. в 12 час. 30 мин.

вместе со своей подругой Н. возвращалась из школы к себе домой по

адресу: Москва, г. Зеленоград, 14-й микрорайон. Когда они вошли в

лифт 2-го подъезда, где находится ее квартира, за ними зашел

незнакомый мужчина, который был одет в пуховик песочного цвета, с

изнаночной стороны темно-зеленого цвета, серый свитер, брюки

черные, широкие, спортивного типа. В лифте он спросил, на какой