Заблотский ждет помилования от Президента. Его вполне устраивает и перспектива получить пожизненное заключение и отправиться в спецтюрьму на острове Огненном в Вологодской области, откуда, как известно, обратной дороги нет.

– Значит, пожизненное заключение лучше, чем пуля?

– Конечно, лучше, - торопливо и явно волнуясь, соглашается Заблотский.
– В любом случае.

У Заблотского, как и у всех патологических убийц, хорошо развито чувство самосохранения.

ОГНЕННЫЕ "ЖИГУЛИ"

Никакая артистическая игра не способна передать обыденные, серые, невыразительные эмоции, которые фиксирует видеокамера эксперта-криминалиста, снимающего злодея-преступника. Мне пришлось отсмотреть десятки часов видеосъемок допросов, следственных экспериментов. Патологические убийцы, маньяки, живодеры, насильники, которые заставляли трепетать жилые массивы и города, перед объективом камеры, пойманные, изобличенные, превращались в тихих и послушных говорящих животных. Все они охотно показывали места своих страшных преступлений, рассказывали детали. Разумеется, за кадром оставалась долгая и нудная работа по "раскручиванию" преступника, и силовые моменты в ней занимали не самое главное место. Все серийные убийцы, независимо от возраста, образования, профессии, обладали общей особенностью. Как люди, совершенно невосприимчивые к чужой боли, о своих делах они рассказывали с потрясающим равнодушием и даже скукой. Бывало, оживлялись, когда вспоминали, как наносили смертельные удары, о чем говорили с жертвой до убийства. Нелюди помнили свои кровавые "подвиги". Если представить их жизнь как некую пленку, то на фоне общей серости их преступления запечатлелись бы в самом ярком цвете.

Видеопленку об арестанте Алексее Суслове показали без комментариев. На фоне ярко-сочной зелени подследственный юноша тоже выглядел неправдоподобно "зелено". Этакий пионер-переросток Он рассказывал о вечерней прогулке по лесу со своим младшим братом, видно, еще более зеленым Очень благообразный, воспитанный, светлоглазый, чистенький - юноша "с соседней улицы", каких тысячи. Он долго и скучно рассказывал о каком-то конфликте с автомобилистом и его подругой, ходил вокруг обгоревшей машины, показывая рукой то на багажник, то на дверцу. Назвать бы эту историю гадкой и нелепой сказкой. Но, увы, это страшная правда.

Съемки были проведены около пяти лет назад. Мне дали возможность встретиться с нынешним Сусловым в камере брянской тюрьмы. Выводят злодеев с соблюдением особого ритуала. По команде контролеров Суслов и сокамерник Заблотский быстро выскакивают к противоположной стене, синхронно выполняют стойку у стены, ноги на шпагат, идет досмотр обуви. Движения отрепетированы до автоматизма.

С тех пор Алексей заметно постарел, мертвый свет каземата превратил 26-летнего парня в полупризрачное существо с пустым взором. Полосатая роба, из прохудившегося ботинка торчит грязный палец. Суслова приговорили к исключительной мере наказания. В камере смертников сидит уже три года.

– Алексей, за что осуждены?

– За мужчину и девушку. Они сгорели в машине.

Более говорить на эту тему Суслов не захотел. Рассказал, что родился в Брянске. Не закончив школу, попал под суд по разбойной 146-й статье. Тогда пожалели парня - дали три года условно. Не прошло и года - Суслова снова судят, теперь за кражу, добавляя неотбытый условный срок. В зоне учился на столяра по промышленной деревообработке, стал слесарем второго разряда.

– В камере больше молчите или общаетесь?

– Стараемся не молчать. И так стены угнетают. Что-нибудь рассказываем из старой жизни.

– Родители вас вспоминают?

– Да. Сейчас разрешили письма писать. Получаю. Разрешают и отовариваться в тюремном ларьке. На прогулки ходим, не пропускаем. Ходим вдвоем.

– Что вам снится по ночам?

– Бывает, снится плохое. А в основном - ничего. Не спишь - уходишь в забытье.

Сокамерник кивает, у него то же самое.

– За эти годы я о многом передумал, раскаялся.

Освободившись, Алексей приучает к воровскому ремеслу брата Павла. Нашли богатую квартиру гражданина Тарана. 16 декабря для кражи все было готово. В два часа дня, когда хозяев не было, залезли в окно ванной комнаты. Хватали все, что попадало под руку: кожаную куртку, магнитофоны, аудиокассеты, золотые цепочки, деньги, свитера, рубашки, детскую одежду, посуду, выгребли все запасы сигарет и спиртного. Все это погрузили в сумки и осторожно вынесли через входную дверь, оставив ее открытой. Сбыв краденое, они довольно быстро ухитрились пропить деньги. Родители не подозревали, чем занимаются любимые сыновья. Да и внешне они выглядели вполне симпатичными парнями, с такими девочки не отказываются плясать на дискотеках.

Но юным шалопаям не хватало не только денег, но и острых ощущений. Провинциальная брянская жизнь наводила скуку. Особенно изнывали Сусловы, когда наступила летняя жара. 5 июня, купив на последние деньги дешевого портвейна, братья пошли в лес, который начинался за поселком Ковшовка на окраине Брянска. В этих местах любили отдыхать горожане. А по вечерам здесь, прячась от посторонних глаз, уединялись в машинах любовные парочки.

Братья выпили из горлышка портвейн, расколотили бутылки. Они задумали совершенно беспроигрышное дело и, предвкушая веселый кураж, основательно подготовились: захватили нож, газовый баллончик и игрушечный пистолет в натуральную величину - в темноте не отличишь от настоящего.

Машину долго искать не пришлось. Они уже знали все излюбленные места, которые облюбовывали парочки. Надели маски, изготовленные из старых носков.

– Смотри, как тачка качается!
– оживился Алексей.
– Сейчас мы им устроим настоящий кайф.

– Банда "кайфоломов" вышла на тропу войны!
– поддакнул младший брат.

Налетчики подошли с двух сторон к машине. Алексей вытащил нож и пистолет-игрушку. А Павел, использовав замешательство хозяина машины, прыснул ему в глаза аэрозоль. Потом они вытащили его из машины, стали избивать. Старший брат бил по голове Быкова с такой силой, что пистолет разломался. Потом заставил его лечь вниз лицом на траву. Его подругу Солнцеву вытащили за волосы, несколько раз ударили в лицо кулаком, повалили наземь, били ногами. Несчастные пребывали в шоке. Лес был единственным местом, где они могли встречаться, - и вот жестокая несправедливость.