«Адеса»

Мы не пили «шипучее» летом

на песке разогретом солнцем,

охлажденное и вспотевшее,

из стаканов, украденных где-то.

И не ездили мы по городу,

задохнувшись под мышкой трамвая

стародавнего,

антикварного,

пропотевшего, мокрого, грязного,

громогласного и звенящего,

с пеной у рта эпилептика.

И не шлялись мы просто по улицам,

изучая все лица прохожие,

и дома, и скверы, и надписи

– все такие ни с кем не схожие.

Не влюблялись мы, не волочились,

не кутили, не ели, не пили…

Чем же там мы тогда занимались?

И зачем бы нас мамы родили?

Простостих №8. «Одесский трам».

Меня взял под мышку трамвай.

Он вас тоже брал иногда,

когда ваш шофер заболел,

а может, уж так получилось.

Меня взял под мышку трамвай,

и пять минут за четыре

проехал он, как никогда,

назло всем законам Вселенной.

Потели там все, как всегда.

Простостих №9

Опять я не знаю, что надо.

А надо мне женщину рядом.

Просто чтобы была.

Чтоб целовать иногда.

Простостих №10. «Этот вечер…»

Черная ночь.

А девушки в белых платьях.

И юноши рядом,

суровые как мужчины,

светят огнем папирос.

А по бульварному камню

скользят за своим же огнем

скользкие автомашины.

И на друг друга стараются

все не смотреть в этот вечер.

Простостих №11

Здесь есть такие девушки!

В Москве ты похожих не сыщешь!

В Москве они все бы – актрисы!

Не много таких в Москве!

Я, честное слово, не вру.

От их обаянья мужчины

шалеют и кажутся глупыми,

а мальчики выше становятся

и шире в плечах, и смелее,

как будто идут на цыпочках.

А ты, хоть и был всегда глупым,

на этот раз

поглупел!

Простостих №… (текст утерян)

Кураж в «Куряже»,

на Шалашный за водкой

бульваром скользким

фара несется…

22 июля, пятница.

Осенняя школа игры на водосточной трубе

Осень открыла школу игры на барабанах крыш и водосточных трубах.

Мы вышли в партер мостовой и аплодисментами брызг соединились с исполнителями. Литавры грома ударили в последний раз, – и заструилась грустная река последних восторгов. Ноги промокли от слез. Башмаки хлюпали носами. Грустно, грустно, грустно. Пора, пора, пора. Расстанемся, уйдем, исчезнем. Навсегда, навсегда, навсегда.

Обедать с Собачьего мы ходили наверх, на проспект Шевченко, в филиал Межрейсовой базы моряков, в столовую с белыми скатертями и вежливыми официантками.