Я рассказал Вив о своих приключениях в Германии, о том, что Карл сошел с ума на почве поклонения библейской царице.

– Поскольку в захоронении оказались в основном египетские древности, то царица, скорее всего, египтянка, – я резко крутанул глобус по часовой стрелке, словно пытаясь попасть в прошлое. – Карл пишет о древней арабской легенде. Вряд ли можно говорить о другой египетской принцессе, которая приглянулась местному мукарибу, кроме моей беглянки.

– Я уже ничему не удивляюсь. Но если все так, как ты говоришь, то это сенсация вселенского масштаба.

– Капитан говорил о появлении египетских древностей на рыках Йемена до войны, – продолжал я. – Но их немного, иначе об этом было бы широко известно. Скорее всего, на рынок попала небольшая часть находок Карла, украденных Фатхом. А остальное все еще лежит нетронутым и занесено песком.

– Значит, нам надо опередить Айдида Фараха и, как ты его назвал, Герберта Остермана.

– Не знаю. Наверняка мы знаем только то, что часть египетских древностей, найденных Карлом, теперь в руках Халида Бубекра. Думаю, он тоже знает о захоронении. Но чтобы его найти, – я решил превратить все в шутку, – надо обойти территорию величиной в Швейцарию. Ты готова?

– Трудности меня никогда не пугали, – Вив поддержала мой шутливый тон. – Кстати! Капитан обещал мне организовать встречу с Бубекром.

– Отлично! Тогда приглашаю тебя на поиски. Место раскопок экспедиции Рафьенса мы найдем, – я взял один из лежащих на столе атласов и открыл его на странице Южной Аравии. – Берем циркуль. Отмеряем на карте 10–15–20–30 километров и рисуем окружности. Карл шел на восток или юго-восток. Значит, круг поисков сужается. Да, со Швейцарией я несколько преувеличил. Все намного проще.

– А что, если воины Аллаха стерли там все с лица земли? Или крестьяне разобрали оставшиеся стены на строительные материалы?

– Тогда нам придется перекопать вершины пары сотен холмов. Всего лишь. Пустяки.

Часы на каминной полке пробили два часа ночи.

Я начал обход библиотеки и подошел к нише, занавешенной зеленым бархатом. Около нее меня вдруг охватило то же нервическое чувство, что и перед иероглифом на скале. Я отодвинул шторку.

На стене висел портрет египтянина. Высокий лоб, острые скулы, чуть раздутые ноздри, плотно сжатые губы. Тяжелое убранство парика достигало плеч. Подведенные глаза имели неестественно яркий голубой цвет.

– Кто это?

Вив опустила ноги на пол и босиком подошла ко мне.

– Капитан сказал, что это реконструкция найденной им мумии.

Я стоял перед портретом, ощущая, что прошлое опять заключает меня в свои объятия. Вив придвинулась ко мне еще ближе, так, что я почувствовал запах ее волос.

– Его имя известно?

– Половина имени. Известковая плита, на которой оно было записано, рассыпалась от неосторожного прикосновения.

– Где эта плита?

– Там, под стеклом.

Я вгляделся в остатки плиты. Но ничего не увидел.

– Оригинальная надпись почти не видна, но есть перевод вон в той папке, – подсказала Вив.

Я развязал побуревшую ленту папки, и на стол выпал лист исписанной бумаги. Две группы иероглифов, обведенные картушем, совпадали с именем Таисмет и частью имени Аменойнемхета, полного имени Ноя.

– Теперь мне понятно, почему Таисмет сожгла катабанийский храм, – я кивнул в сторону портрета, – это ее муж. Если он похоронен здесь, то, видимо, здесь и погиб. Возможно, от рук катабанитов.

– И как его звали?

– В древнеегипетских текстах, которые нашел Карл, есть его полное имя – Аменойнемхет.

Как и Вивиан, я тоже неожиданно пришел к промежуточному финалу своего расследования. Ной был похоронен где-то здесь. Но где могила Таисмет?

Лицо Ноя мне понравилось. Хороший мужик. Время оскорбило его страну, как и мою. Но, в отличие от меня, он не струсил. Теперь его бессмертие зависит от того, смогу ли я где-нибудь вырезать его полное имя.

Я с трудом вышел из-под обаяния истории и возвратился в пространство библиотеки.

– Что еще известно?

– В черепе египтянина была дырка, но Капитан так и не смог определить, умер ли он от удара по голове или череп был поврежден уже после смерти – при бальзамировании. Но если удар был получен при жизни, то это предательский удар сзади. Повреждены ребра, тоже сзади. Он мог погибнуть, упав с лошади. Но в таком случае должен быть поврежден и позвоночник. Однако это не так. Возможно, он умер от инфекции.

Вив рассказывала, а я смотрел на ее грудь, слегка прикрытую низким вырезом облегающего платья. Она перебросила ноги через подлокотник кресла и отбивала босой пяткой какой-то рваный ритм. Ее платье задралось. Но в этом не было ни малейшего намека.