Это меня настолько озадачило, что я спросила совсем не то, с чего собиралась начать разговор:

— А почему здесь вывешены картины только с небом и замком, который стоит на облаке? Почему нигде не видно суши?

— Потому, лэсса Дарья, что в нашем мире ее просто нет. Во всяком случае, в том смысле, который вкладываете в это слово вы.

Это пояснение, данное брюнетом с синей прядью (которого, если я верно запомнила, звали Вальд), шокировали меня настолько, что я далеко не сразу смогла прийти в себя после такого потрясения.

— Ладно. К этому вопросу мы вернемся позднее, — сделав глубокий успокаивающий вдох (в попытке успокоиться) нервно произнесла я, и постаралась абстрагироваться от мысли, что то здание, где в данный момент нахожусь, не стоит на земле, а висит в воздухе.

Еще один глубокий вдох, и в моем голосе вместо нервной дрожи прозвучали уже требовательные нотки.

— А сейчас, благородные лэссы, расскажите-ка мне, как докатились до жизни такой, что решили прировнять себя к богам и взялись играть судьбой живого человека?

А те самые лэссы переглянулись, словно обмениваясь мысленными репликами, после чего выдвинули своего парламентера.

— Лэсса Дарья, позвольте вам все объяснить, — негромко обратился ко мне Виэр, а я с трудом удержалась от того, чтобы не фыркнуть.

Вот нисколько не сомневалась, что говорить будет он, а не один из тех парней, что сейчас своими взглядами выражают товарищу свою поддержку.

— Уж, будь любезен! — язвительно кивнула я и приготовилась слушать занимательный рассказ о том, как несколько закадычных друзей, являющиеся отпрысками благородных семей Заоблачного мира, заскучали. И то, как одному из них в голову пришла "гениальная" мысль, каким образом можно эту самую скуку развеять. Ну или что-то вроде того.

Узнала, на свою голову…

Сидя в кресле и слушая повествование младшего из лордов Вейрай, которому время от времени помогали его друзья (давая комментарии и разъяснения), я пыталась задавить в себе желание встать и просто придушить этого парня: не дожидаясь суда и вынесенного в результате слушания приговора.

Мне, не вдаваясь в подробности, поведали о так называемой "Большой игре", что некогда была весьма популярна среди обитателей этого мира. Что устраивался своего рода Тотализатор, в котором мог принять участие любой желающий: просто внеся необходимую и ранее объявленную сумму. Далее, Управляющий тотализатором, запускал поиск того, кто становился участником "Большой игры". Жребий падал случайным образом, а кандидат выбирался среди обитателей миров, более слабых в магическом плане. Далее, когда тот был определен, его переносили на одно Игровых полей. Таковых было три, и располагались они в мирах, что являлись вассалами Заоблачного.

Разумное существо, которому "посчастливилось" стать Игроком, вынуждено было преодолевать самые разнообразные препятствия, спасая свою жизнь, а участники Тотализатора, наблюдающие за всем этим, в свою очередь делали ставки: на каком из препятствий Игрок сойдет с дистанции.

Если же тот все-таки доходил до финиша, то получал какой-то ценный приз и возвращался в свой мир. Но такое случалось нечасто, ибо помимо уже предусмотренных на Игровом поле препятствий, ему могли подкинуть и еще несколько дополнительных. Среди участников Тотализатора, готовых за это заплатить сверх оговоренной и ранее внесенной мзды, это было весьма популярной вещью. И, более того, даже приветствовалось.

Кем, когда именно и по какой причине была запрещена "Большая игра", ни Виэр, ни его приятели не смогли узнать, как ни старались. Решили, что это вряд ли было нечто серьезное, а о самой игре жители Заоблачного мира просто забыли, потому как появилось что-то иное.

Младший лорд Вейрай закончил говорить и умолк, глядя на меня, а я уставилась в окно, потому как сил, смотреть на сидящих передо мной молодых элсиров, не было никаких. В голове не укладывалось то, что можно было просто так, ради забавы, выдернуть из родного мира живое, разумное существо, чтобы бросить его или ее в лабиринт чужого, полного непонятных опасностей, мира. А потом наблюдать, как то самое существо пытается выжить. И делать ставки, как долго оно проживет. Кем вообще надо быть, чтобы пойти на такое?

"Нелюдями", — пришел в голову безрадостный ответ.

Находящиеся со мной в одной комнате молодые мужчины, не принадлежали к человеческой расе. У них были совершенно иные моральные принципы, поэтому возмущаться и, заламывая руки, кричать: "Кто дал вам право, играть жизнями других разумных на потеху себе?" — было бессмысленно.

Ответ на этот вопрос будет один: Никто. Элсиры так поступили потому, что захотели. Потому, что могли. И попытайся я сейчас донести до младшего наследника рода ил`Мар и его друзей то, что нельзя играть с жизнями других разумных существ, как дети играют в игрушки, меня просто не поймут. И не поймут не по причине присущих им жестокости, бессердечности и аморальности, а из-за того, что выросли в обществе, где властвует закон силы. Право сильнейшей из рас, позволяло данным нелюдям не считаться с жизнями иных разумных, что были слабее.

Вот только ничто не может длиться вечно, а на одну силу всегда найдется другая. Видимо те самые Стихии, которые упоминались при мне уже не единожды, и с которыми были вынуждены считаться даже сильнейшие из сильнейших, решили что настало время для перемен. Было у меня чувство, что если бы не их вмешательство, то Виэр осуществил бы задуманное: запустил вновь "Большую игру". Но произошло то, что произошло, и события пошли по иному пути развития. Наверное, кому-то там наверху, показалось ужасно забавным вручить бразды правления над расой тех, для кого остальные разумные были лишь игрушками, обычному человеку. Женщине, без капли магического дара. И посмотреть, что из всего этого выйдет.