Киль с Эвериса, должно быть, имел железную волю. Непоколебимую. Полезный в битве навык, но не здесь. Мне нужно, чтобы этот человек работал в команде, стал частью нашего общества. Получил толику надежды, что хоть их старые жизни и закончены, но можно наладить новые. Это и было моей работой, моей обязанностью, удостовериться, что они это сделали.

Этим мужчинам нужна работа, цель, место где жить и новая группа братьев по оружию, чтобы помочь справиться с их новым началом.

Колония не была домом ни для кого из нас. Даже с парой управляющего тут, этого было недостаточно. Это место являлось тюрьмой, нашей последней остановкой и мы все это знали. Однажды - с парами и детьми - оно могло стать домом для всех нас. Но пока…

«Никто из нас не вернется домой, Военачальник». Я указал на свой висок, задрал рукав, чтобы показать свою левую руку, ладонь и металлический оттенок под кожей на своей подвергшейся воздействию руке. Я никогда не надевал свою броню на такие встречи, отдавая предпочтение гражданскому кителю с коротким рукавом и штанам, чтобы напомнить тем воинам, что я не собираюсь с ними сражаться. Я не враг. Я тоже участвовал в сражениях и был захвачен в плен. Подвергся пыткам. Сбежал. Выжил. Жил

Глаза Резза метнулись к моей руке, затем задержались на расшитом вручную оформлении облицовки швов, отмечая зеленый ошейник, который я носил на шее, и его взгляд стал еще более хмурым. Этот долгий взгляд и надменный рык при виде моего ошейника не улучшили моего настроения. Я носил его три месяца с того самого дня как прошел тестирование. Носил его, чтобы призывать всех пройти тестирование, показать всем, что у меня есть надежда, что невеста приедет. Что я уже был ее, в каком бы месте во вселенной она не находилась. И пока моя надежда слабла, присутствие ошейника стало источником шуток во время трапезы, остальные глумились над моим оптимизмом. Некоторые даже сомневались, что я действительно подвергался тестированию.

Меня не волновало, что думали эти ублюдки. У меня была чертова надежда. Я твердо решил быть сильнее, чем они. Я отказался уверовать, что эта одинокая жизнь и есть моя судьба. Я отказался это принять. Она приедет. Однажды.

«Я здесь не останусь пленником», - настаивал Резз.

«Ты не пленник, Военачальник». Я вздохнул и облокотился на спинку стула, готовясь к худшему. Дважды за последние десять лет прибывал зверь и терял контроль. Суть в том, чтобы не потерять себя или другого офицера Колонии, наблюдая за обменом. Тайрэн не был единственным охранником в комнате. По три воина на одного новоприбывшего - мое пожелание. Сегодня нас было недостаточно. Считая Тайрэна, всего было семеро охранников - и ни один из них не был Атланом. И если Военачальник Резз потеряет самообладание и войдет в режим зверя, даже с силой Тайрэна, скорее всего нам придется убить Атлана. Это та мера, которую я предпочел бы избежать.

Мысль о казни зверя отправила бы меня в виток страданий и ненависти к себе. Сожаление. Разочарование и чувство предательства. Но не только он пытался справиться со своим присутствием на Колонии, но и его зверь тоже. Это была внутренняя борьба воли и мне еще только предстояло узнать, кто выиграет у Военачальника Резза.

Я знал, что он чувствует. Оказавшимся в западне. Убежать из одной тюрьмы, чтобы прибыть в другую. Я тоже находился по ту сторону вместе с Тайрэном три года тому назад. А до этого мы провели три мучительных дня в руках сводных подразделений Улья, прежде чем разведовательная группа Коалиции не вытащила нас оттуда. Нам повезло. Нас спасли. Хотя на тот момент удачей это вовсе не казалось.

Теперь единственная эмоция, которая проходила через меня, когда я наблюдал как Резз борется за контроль, это смирение. Он либо возьмет себя в руки, либо нет. Полумеры тут нет.

И он не ошибался. Хотя технически это место не являлось тюрьмой, никто из нас не мог отправиться домой. Никогда. И хотя общей концепцией на Мирах Коалиции было то, что воины Колонии заражены технологиями Улья и не подходят для того, чтобы вернуться в общество на своих родных планетах, правда была хуже - но ее легче принять.

Флот Коалиции не мог остановить командные коммуникации Улья в широких масштабах. В каждого воина здесь были вставлены устройства Улья, которые нельзя удалить, если хочешь остаться в живых. В безопасности мы оставались только находясь на Колонии, так как она была глубоко внутри космического пространства Коалиции, и Улей не мог добраться до нашего разума или контролировать нас как марионеток. Всего несколько воинов с экспериментальными имплантатами прошли проверку. Мы испытывали новое сканирование и интерференционный генератор частоты. И Леди Рон, ученый специалист по химическому составу мозга и тела, помогала нам испытывать новые способы укрепления нашего тела против атак Улья.

Но я знал, что этого может быть недостаточно.

Высшее командование не желало сообщать жителям наших планет тот факт, что мы с трудом сдерживаем Улей. Это было пугающе и могло потенциально привести к панике. Мы являлись доказательством этого провала и мы не имели права раскрыть тот политический кошмар своим присутствием на родных планетах.

Флот Коалиции едва сам справлялся, пытаясь воспрепятствовать вторжению Улья в пространство под контролем Коалиции. Мы были на грани того, чтобы проиграть эту чертову войну.