Массивная лапа тотчас схватила крысу и прижала к полу. Оглушенный Краснозуб затравленно смотрел на возвышавшуюся над ним Констанцию.

— Зачем связываться с мышонком? Такой силач наверняка справится со старой барсучихой. Ну что, померяемся силой?

— Констанция, отпусти его, — вмешался аббат. — Не забывай, мы не вправе нарушать законы гостеприимства.

Краснозуб поднялся на дрожащих лапах и опасливо попятился подальше от барсучихи.

— Аббат, я жду твоего ответа до завтрашнего вечера, — сказал Клуни как ни в чем не бывало.

Обычно незлобивый, аббат: рассердился не на шутку. Глядя Клуни прямо в его единственный глаз, он процедил сквозь зубы:

— Мне не требуется столько времени, крыса. Я отвечу тебе сразу. Ты посмел явиться сюда со своей шайкой и предъявить нам условия, угрожая смертью и рабством? Запомни: пока мы живы, ни ты, ни твоя армия не ступите на землю Рэдволла! Мы будем обороняться до последнего — вот тебе мое слово.

Клуни презрительно ухмыльнулся и пошел прочь. На лестнице между Пещерным и Большим залами он остановился и обернулся. Его голос разнесся по обоим залам:

— Тогда умрите все до последнего. Вы отвергли мои условия. Теперь узнаете, что такое гнев Клуни. Вы будете молить о скорой смерти, но придется долго мучиться, прежде чем я убью вас!

И тут случилось такое, о чем еще долго будут рассказывать в аббатстве Рэдволл.

Собрав всю свою силу, Констанция обхватила лапами огромный обеденный стол Пещерного зала — со стола посыпалась на пол посуда вперемешку с едой. Подняв его высоко над головой, Констанция проревела:

— Убирайтесь, крысы! И торопитесь, не то я нарушу законы гостеприимства, хотя потом придется просить прощения у аббата. Вон отсюда, пока целы!

Клуни быстро зашагал вверх по лестнице, за ним, нервно хихикая, поспешил Краснозуб. И тут Клуни как вкопанный остановился перед гобеленом.

— Кто это? — еле выдавил он из себя. Матиас проследил за его взглядом и, подойдя к гобелену, указал лапой:

— Ты имеешь в виду его? Клуни тупо кивнул.

— Это Мартин Воитель, основатель нашего Ордена. Мартин был храбрейшим воином. Будь он здесь сегодня, он давным-давно выхватил бы свой меч и тебе с твоими приятелями сильно бы не поздоровилось.

Ко всеобщему изумлению, Клуни, не усмехнувшись, не сказав ни слова, пошел прочь. II до самых ворот он шел словно слепой.

Закрывая за Клуни и Краснозубом ворота, мыши притихли

— Стройся! Марш назад, в лагерь, — скомандовал Краснозуб.

Клуни недоуменно покачивал головой.

Мартин Воитель! Его преследователь из кошмарного сна! Что бы это значило?

Краснозуб не успел отойти далеко, как его окликнули со стены аббатства. Он обернулся и поднял голову. Комок гнилых овощей, завернутых в остатки условии капитуляции, угодил ему прямо в морду. Яростно смахивая зловонное месиво, он увидел свесившуюся со стены Констанцию — ее полосатая физиономия расплылась в довольной улыбке. С издевательской усмешкой барсучиха прокричала:

— Заходи, крыса, не забывай! Я всегда рада тебя видеть. Мы с тобой не договорили, я жду не дождусь, когда мы закончим разговор.

Пока Краснозуб собирался с мыслями, чтобы достойно ответить, Констанция уже исчезла со стены.

Вечером того же дня брат Альф, стоя в карауле на стене аббатства, заметил, что в зарослях папоротника на опушке Леса Цветущих Мхов что-то шевелится. Сразу же послали за Матиасом и Констанцией. Они стали всматриваться туда, где брат Альф заметил подозрительное движение.

— Вон там, справа от осины. Смотрите, папоротники опять шевелятся.

Матиас видел в темноте лучше остальных и первым разглядел катавшегося по траве ежа.

— Это Амброзии Пика, он ранен. Быстрее! Надо спуститься к нему.

— Постой, а вдруг там засада, — остановила его Констанция.

— Не можем же мы бросить бедного Амброзия, ведь он умрет! Мы должны что-то придумать.

Барсучиха легла, положив голову между передними лапами.

— Да, надо подумать.

Мыши, размышляя, что же делать, уселись на пол, но Матиас тут же вскочил:

— Придумал! Ждите меня здесь, я мигом. Брат Альф со вздохом посмотрел вслед Матиасу, быстро шлепающему своими огромными сандалиями.

— Не опоздать бы. Амброзии уже не шевелится.

Но Матиас уже возвращался и вел за собой полдюжины кротов.

Их старший выглянул за стену, прикидывая расстояние до Амброзия, и, царапая когтем по стене, сделал какие-то подсчеты. Затем он повернулся к Матиасу:

— Сдается мне, твоего дикобраза можно вытащить. Ты только за ворота нас выведи и стой на стреме.