Точно так же всё было, как когда мне отказали в поездке в США.

Каждый поймёт, о чём я говорю, потому что вы, наверное, хотя бы раз побывали в такой ситуации, когда что-то произошло в вашей жизни, а вы не были в состоянии ничего поделать. Можно грустить, переживать, злиться, но изменить ничего нельзя. Для меня это просто. Если произошло то, на что я не имею никакого влияния, – принимаю, благодарю и иду дальше. В Библии написано:

Иногда мне ну совсем невдомёк, почему я должна благодарить кого-то и как я могу это сделать, когда единственное, чего я хочу в тот момент, это проявить недовольство! Тем не менее, я всегда доверяю тому, кто призвал меня, ведёт, с кем я прошла через столько жизненных испытаний и никогда не разочаровывалась. Даже в ситуации, которая кажется самой сложной, худшей, в которую мы де-факто сами попали. Не Бог нам это делает – очень важно, чтобы мы уяснили следующее. Это мы сами попадаем в разные ситуации, а Он нас из них вытаскивает. Он постоянно нам помогает. Однако, чтобы мы могли следовать за Ним, в нашем мозге должна произойти некая трансформация: нам нужно выработать новые привычки, создать новые пути мышления – мы должны сделать что-то по-другому. В таких условиях всегда вырабатывается гормон стресса.

– Как это иначе? Как это по-другому?! Опасность!!! – так будет реагировать наш мозг.

Но другого пути нет. Без „иначе” нет развития. Пока Господь Бог не наказал меня, я иду дальше, как бы это ни было трудно и непонятно, а порой, как кажется, и совершенно бессмысленно. Следуя по этому пути, постоянно прошу у Него совета, и чтобы Он возводил передо мной препятствия, если я пойду не по той дорожке, какой мне следовало бы пойти. Отсюда берёт начало моя огромная вера в людей – я часто прошу Mr. Good о работе с ними. И тогда, даже несмотря на то, что весь мир говорит мне, что кто-то – „безнадёжный случай”, я продолжаю идти, пока вижу, что Бог окончательно не закрыл „шлагбаум” а это может произойти очень просто: кто-то сам возмёт и откажется от наших отношений или сотрудничества, что случается почти каждый день.

Если что-либо является проблемой для обеих сторон, но они решили не сдаваться (что сделать не так-то легко), то развиваются и растут вместе. В такие моменты происходят чудеса. Если я вижу, что другой человек не сдаётся, как я могу это сделать? Только потому, что мне тяжело? Нет. Я уверена, что если не возникает реальной преграды тому, чтобы поддерживать обоюдные отношения или продолжать определённые действия, то я обязана выдержать. Я должна справиться с этим отношениями, несмотря на то, что могу чего-то не понимать, что это может быть трудно.

Мы окружили себя всевозможными условностями, которые вынесли из жизни в обществе, из наших семей, мы поверили в различные глупости. Если мы хотим избавиться от этих чешуек и поверить в чудеса, в красоту, в магию, в Mr. Good – такого, каким Он действительно является, – мы должны от всего очиститься. Подчеркиваю еще раз: это не Бог причиняет нам боль. Но если наша кожа обросла чем-то, что мы должны соскрести, то это, да, больно. Когда мы не знаем, зачем мы это делаем, и не верим, что благодаря этому станем красивыми и почувствуем себя лучше, то избегаем такого „лечения”.

…Давайте вернёмся к моему приезду в Польшу. У меня был трудный год, чисто по-человечески. Мой папа, как я рассказывала ранее, уволился с работы, и мама тоже нигде не работала. С деньгами было совсем туго. Бабушка продала дачу, чтобы я могла уехать в на учёбу в вуз. За землю с домом, который построил мой дед, она получила полторы тысячи долларов. Я помню, что каждый член семьи прибавлял столько, сколько мог, чтобы у меня была возможность уехать и остаться в Варшаве. Общежитие стоило тогда 290 злотых (около 89 долларов) в месяц, что для нас составляло немалую сумму. Когда я ехала в Польшу, у меня были средства только, чтобы заплатить за проживание, и оставалось около 33 злотых (где-то 9,5 долларов) на месяц на еду и на какие-то развлечения. Но, поверьте, я чувствовала себя очень богатой и счастливой. Независимо от того, где я была, что делала, ощущала себя миллионером;). Этих тридцати злотых тогда, на мой взгляд, было вполне достаточно. Покупаешь гречку, покупаешь рис, покупаешь макароны, плюс какой-то огурец, помидор… и у тебя уже есть три блюда.

Я вообще не чувствовала, что у меня нет денег. У меня было чувство, что я получила шанс, который должна использовать, и для этого я выработала свою стратегию.

Уже будучи в Варшаве, узнала, что есть возможность получить научную стипендию – 450 злотых в месяц. Вы понимаете, что это могло означать для человека, у которого на всё про всё имелась сумма в 30 злотых? Конечно, я хотела получить стипендию. Для этого мне нужен был соответствующий средний балл. Недавно, разговаривая с подругой по университету, Эвелиной, мы вспоминали те дни:

– Таська, ты была такой зубрилкой! – говорила она.

Я всегда хорошо училась, усвоение знаний давалось мне с огромной лёгкостью. Часто сидела в первом ряду, потому что хотела хорошо слышать, видеть преподавателя лучше понять то, что он говорит. Это и была моя стратегия: посещать лекции, сосредотачиваться на них, чтобы потом больше не тратить на учёбу своё время. Обычно так и было. Посторонние могли, однако, принимать меня за зубрилку. Эвелина вспоминала:

– Смотрим, Таська стоит перед доской объявлений с оценками за учёбу, слёзы из глаз, а мы думаем: „Ну, нет! Не может быть, чтобы она провалилась!”. Мы сами, придя в восторг от того, что нам поставили тройки, спрашиваем: