Ты даже не понимаешь, что со мной творишь! У меня все свело от напряжения. Хочу тебя. Хочу убрать твою руку, сжать в ладонях грудь. Так и представляю, какая она мягкая, упругая. Хочу пососать сосочки, покусать их. Тебе нравится, когда их кусают? — прислал сразу же ответ.

Нравится. Меня это возбуждает. Так и представляю, как сжимаю твои волосы, прижимая голову ближе.

Да, малыш, хочу чтобы ты была требовательной. Хочешь, чтобы я поласкал тебя внизу? Пальцами, языком?

Языком. Хочу трахнуть твой рот.

Хорошо. Значит, я встану на колени перед тобой, детка, и закину твою ножку на плечо. Ты уже такая влажная. Твоя киска блестит от соков. Во рту собирается слюна. Наклоняюсь ближе, не отрывая от тебя взгляда. Хочу, чтобы ты смотрела.

Внутри все сжимается от предвкушения. Как же я хочу ощутить твои губы, язык…

Пока Ален строчит очередное пошлое сообщение, я включаю вибратор.

Чувствую, меня ждет горячая ночка и очень тяжелое утро

Глава 7

— Умираю, — шепчу, еле передвигая ногами.

— Вот видишь, для этого не надо топиться в ванной, — хмыкнула бодрая Маринка, снижая темп.

— Могла не напоминать, — фыркнула, продолжая бежать.

Утро удалось на славу. Нет, сначала я так бодренько соскочила, удовлетворенная, решила с утра вместо душа принять ванну. Набрала воду, приготовила зеленый чай. Лежу, значит, никого не трогаю, пальчиками на ногах шевелю. И как вспомню, что же вчера пьяная, зараза, натворила… Так под воду и ушла от впечатлений. А у нас в ванной замок сломался, и Маринка зашла чистить зубы. Перепугалась, дура, как давай орать. Вытащила меня из ванной, заревела. Я пока ей объяснила, что топиться ещё не собираюсь, пока успокоила, пока выслушала в свой адрес много нелестного. В общем, не утро, а ужас, ещё и голова разболелось. Потом бег по расписанию.

Если утро так началось, то что ожидать днем?

— Может, хватит? Пятый круг наворачиваем.

— Была б я стервой, заставила бы бежать кругов двадцать. Мало того, что платье порвала, так ещё и до трех ночи постанывала!

— А я просила заткнуть уши.

— А я тебе уже говорила, что беруши не помогают от твоих криков!

— Все, хватит орать, на нас уже люди смотрят.

— Стыдно? А что ж тебе стыдно не было, когда соседи тарабанили в стенку? М?

— Может, хватит? — жалобно застонала.

— Так уж и быть, пошли домой. Тебя ещё ждёт моё желание.

— Мне совсем не нравится твоя улыбка.

— Боишься? — усмехнулась.

— Я ничего не боюсь!

Через полчаса

— Ты же ничего не боишься, забыла?

— Я не пойду на работу!

— Пойдешь!

— Не пойду!

— Почему? — Марина присела рядом со мной.

— Вот как я посмотрю ему в глаза? А если он уже знает про Алена? Они же все друг другу рассказывают, как бабы, честное слово. Что это за дружба такая, когда возбуждает такое…

— Какое? — Маринка заинтересованно приподняла бровь.

— Ой, не смотри на меня так, — смутилась.

Это я вчера, когда была смелая, возможно и рассказала бы, как Ален завелся от возможности подключить к нашим играм Марка. Да и сама не лучше. Ужас. Вот как настучать вчерашней Зое по голове?

— Не хочешь говорить? — обиженно надула губы.

— Скорее, хочу уберечь твою чистую, непорочную душу от грязных подробностей.

— А если я тебя завтраком накормлю?

— Я тогда тебя поцелую, но рассказывать ничего не буду.

— Зой, неужели там есть то, чего ты стесняешься? Это же невероятно!

— Так, шевели булками и на кухню, готовить кашу.

— А ты…

— А я буду собираться на каторгу.

— Вот это моя девочка! Нос задрала и от бедра, пусть босс обтекает, а ты даже виду не подавай!

— Иди уже, мотиватор, на кухню.

— Прежде чем я уйду…

— Что это за интонация? — прищурилась.

— Ты же не забыла про желание?

— И?

— Брючный костюм, на который ты положила глаз, не подойдет на сегодня.

— И что мне надевать? — сдалась.

Даже боюсь представить, что она там придумала.

— Вот это, — вытащила из шкафа черное платье.

Мало того, что оно короткое, так ещё и облегает, как вторая кожа.

— Это же для босса, как красная тряпка для быка!

— На то и расчет, малышка, — подмигнула стервозина и, виляя задницей, вышла из моей комнаты.

Посмотрела в зеркало.

— Угораздило же тебя, Зоя Аркадьевна, — проговорила вслух, рассматривая свое помятое лицо.