Стол тарабанит о стенку, и раздающийся треск слышится словно издалека.

— Шлепни ее от меня, — хрипло говорит Марк и часто дышит.

Он что там, дрочит?

От этой мысли бросает в жар, а Ален послушно шлепает и протяжно стонет, вбиваясь в меня.

— Да-а, — в голосе Марка слышится удовлетворение. — Тебе нравится, Зоя? Как же я хочу быть рядом. Сто процентов твоя попка сейчас красная от шлепков. Наверное, завтра тебе будет некомфортно сидеть, — рассуждает, пока я постанываю от резких переходов быстрого темпа к медленному. — Если бы я сейчас был рядом, то трахнул бы твой рот. Поцеловал тебя. Или ты предпочитаешь двойное проникновение? Тебе нравится анальный секс, Зоя? Ты хоть раз кончала от него? А может, ты хочешь ощутить в своей киске сразу два члена, малыш? Только представь, как мы наполним тебя. Ты будешь визжать от кайфа.

— Заткнись, — зажмуриваюсь, приоткрывая рот.

— Я чувствую, как она близка, — говорит Ален

Его пальцы кружат возле клитора.

— Давай, малыш, кончай, я хочу услышать это.

Что? А больше он ничего не хочет? Хотя глупый вопрос, конечно хочет и много чего.

— Чокнутые, — тихо произношу.

Нет сил больше сдерживаться.

Оргазм подталкивает в пропасть. Вздрагиваю, и Ален кончает следом. Навалившись на меня, целует в плечо.

— Вот так, — слышу, словно сквозь вату, стон Марка.

Дальше все происходит стремительно. Звук открывающейся двери и второй треск. Стол падает, вместе с ним и мы. Падают баночка с сахаром, вазочка с вареньем, кружки.

Я в шоке смотрю на охеревшую Марину, стоящую в дверях кухни.

— Что там у вас произошло? — спрашивает Марк.

Марина приподнимает бровь. Ален, прикрываясь мной, сбрасывает вызов.

— Ты же на работе должна быть, — бормочу, прикидывая, что сказать.

— Должна, — повторяет и отводит взгляд в сторону. — Черт, Попкович, какого хрена?

— Тебе показать? Я могу отодвинуться, чтобы ты рассмотрела, — хмыкнула.

Ален уже там отошел и тихо смеется в волосы.

— Зоя!

От смущенной подруги и след простыл.

— Ален Александрович, — произношу, прокашливаясь.

— Да, Зоя Аркадьевна, — подхватывает босс.

— С Вас новый стол!

Глава 10

— Знаешь, у меня такое чувство, что если я оставлю тебя хоть на минуту, ты себя накрутишь, — шептал, когда мы стояли в прихожей.

— Ален, иди, хватит меня обрабатывать, — так же отвечаю шепотом, посматривая на комнату Марины.

— Я не обрабатываю, — прижал крепче к себе. — Я не могу оторваться от тебя. Ты так вкусно пахнешь, так сладко.

Вновь поцелуй наполнен страстью и жадностью.

— Поехали со мной.

— Ага, дай угадаю, к Марку?

— Даже если и к Марку, разве ты против?

— Ты и сам знаешь, что я не против.

— Тогда в чем проблема?

— Я боюсь, что мне понравится, — признаюсь, тая от ласковых прикосновений к лицу.

— Глупышка, — нежно улыбается и целует в кончик носа.

— Да Боже мой! — громко произносит Марина, возвращаясь к себе в комнату.

— Тебе нужно идти, — отстраняюсь.

— До завтра, малышка. Передай подруге, что я куплю стол.

Закатываю глаза.

— Куда ты денешься, конечно купишь.

— Почему ты такая сексуальная? — стонет, осыпая поцелуями лицо.

Подталкиваю к двери и произношу одними губами "Иди".

Ещё один быстрый поцелуй, и я остаюсь наедине со своими мыслями, чувствами и ощущениями.

— Угораздило же меня с тобой подружиться.

Почти наедине.

Пробежка сегодня отличается тем, что я не тащусь позади подруги, наоборот, бегу впереди, глубоко задумавшись о личном.

— Попкович, остановись! — кричит в спину Маринка.

— Что такое? Устала? — серьёзно спрашиваю, наблюдая, как она садится на лавочку и жадно пьёт воду.

— Это что с тобой? — отдышавшись, спрашивает, впиваясь цепким взглядом в лицо.

— Со мной все в порядке, — присаживаюсь рядом.

— Ты сегодня утром разговаривала с матерью.

— И что? Я каждое утро с ней разговариваю, — тоже делаю глоток воды.

— Да, но не каждое утро ты соглашаешься приехать на свадьбу бывшего!

"О, да!" — мысленно потираю ручки.

— Марин, успокойся, мне не помешает проветриться, — мягко улыбаюсь.

— Зой, скажи мне, что не так? Я жопой чувствую, тебе есть, что сказать.

Сидит переживает, зайчик, за хитропопую меня. Вот разве она не прелесть?

— Какая у тебя чувствительная задница, — усмехнулась.

— Попкович!