— Конфеты как конфеты, — призналась я ему, как бы созналась своей подружке на лавочке возле дома, поддавшись его обаянию простоты. — Ничего особенного, вкусный шоколад, ореховая начинка.

Он прищурился.

— Я так и думал! — он многозначительно замолчал, ожидая, что я скажу дальше. И я не смогла проигнорировать эту уловку, попалась, как муха в сироп.

— Ой, ну что ты! Я люблю шоколад, люблю сладкое, но ем все подряд. А тут… не сказала бы, что эти конфеты сильно отличаются от того, что пробовала раньше, — начала делиться своим веским мнением. — К тому же я была такой голодной, что съела бы слона, а этот шоколад…Кажется, он даже мылом немного отдает.

— Мылом? — глаза моего собеседника заблестели, щеки окрасил румянец и я тут же пожалела, что не держала язык за зубами. Задним умом до меня дошла мысль о том, что я сейчас делюсь информацией с незнакомым человеком, который может потом использовать ее на свое усмотрение. И какой информацией! Мало того, что сомнительного качества, так еще и такой, которую нужно очень хорошо фильтровать. За нее, между прочим, заплатили в телекомпании немалые деньги, раз съемочная группа до сих пор находится на фабрике с журналистом, которую секретарь назвала «профи»!

Я вздохнула и попыталась исправить ситуацию, дав заднюю:

— Ээээммм, хотя нет…Я все не правильно тебе сказала. Шоколад… он…вкусный. Очень. И приятный. И тает во рту. Стоит того, чтобы попробовать, — подбирала я слова, но как только вспомнила об этом несчастном шоколаде, мое лицо скривилось, что не укрылось от внимательного собеседника, будь он неладен. Молодой человек хитро улыбнулся, прищурившись, будто бы догадавшись о том, что я говорю это только для того, чтобы сгладить свои первые слова. — Правда — правда!

Он даже подался ко мне ближе, придвинувшись бочком и не вынимая руку из кармана своих ужасающе рваных джинс. Но тут входная дверь хлопнула, мы оба повернулись на звук и увидели, что идет мое спасение: летящей походкой на улицу из темного помещения выпрыгнула Алиса.

Моего знакомого словно ветром сдуло: он скомкано попрощался, пожал мою безвольную руку и умчался в неизвестном направлении.

— Ты с кем тут лясы точишь? — нахмурила свои идеальные брови Алиса. — Не с Иван-чаем ли?

— Кто это? — выпучила я глаза от удивления.

— Деревня! — хмыкнула Алиса, покачивая задницей, обтянутой идеальными джинсами. — Это ж известный блогер, ты что. Из-за его видео Воронов заказывает рекламу на телеке. Ну и не только на телеке.

Я напряглась. Да нет, быть того не может, чтобы какой-то там блогер ждал меня у входа на фабрику. Даже если это и так, то ничего страшного не произошло — я всего лишь пообщалась с ним, этот парень даже не записал меня на видеокамеру, или сотовый телефон. Да и за то недолгое время, что мы провели вместе, я, кажется, не успела сказать ничего компрометирующего. Утешая саму себя и так, и этак, я немного успокоилась, хотя кошки начали скрести в душе все сильнее.

По пути в телекомпанию Алиса предложила заехать перекусить, наврав по телефону, что мы все еще находимся на съемках, делая сюжет на шоколадной фабрике. Этой передышке я была рада так сильно, как не радовалась, наверное, подаркам на Новый год. И собравшись с силами, мыслями и духом, задала главный вопрос:

— Алиса, как считаешь, меня выкинут из телекомпании после того, что произошло на фабрике? — спросила, и замерла в ожидании ответа.

Алиса, как настоящая женщина, потянула время, улыбнувшись свысока, подмигнула нашему молчаливому телеоператору.

— Воронов настоящий мужик, он не будет жаловаться на такую ерунду нашему ПалВасиличу. Хотя, честно сказать, интервью он давал довольно тяжело, все своими глазищами сверкал, да огрызнулся в конце, но, думаю, что страшного ничего не случится.

— Что, не клюнул? — лениво спросил оператор, откусив большой кусок гамбургера.

Алиса скривилась.

— Да он вообще не в моем вкусе, если хочешь знать.

Мужчина в ответ хохотнул.

— Конечно не в твоем. То-то ты вокруг него круги нарезала!

Алиса отпила чай и ввязалась в перепалку с оператором. Я же немного расслабилась. Значит, можно надеяться, что это страшное происшествие никак не скажется на моей начинающейся карьере, и, может быть, шеф-редактор вообще не узнает о нем, а если и узнает, то спустит на тормозах.

Рано радовалась.

Как только мы подъехали к телекомпании, я засунула руку в сумочку, чтобы достать беджик, по которому можно было пройти через металлодетектор, и тут моя спина покрылась холодным потом.