Он говорит, вспоминает другие истории из детства. На меня накатывает ностальгия и становится так спокойно. Так хорошо. Мы смеемся. Варим кофе еще раз, дурачимся, отдыхаем душой.

— Как ты смотришь на то, чтобы в следующий раз остаться у меня? — спрашивает Влад, когда мы вспомнили, казалось бы, уже все.

— Зачем?

— Познакомлю со своими кактусами, — пожимает он плечами, а потом улыбается: — И накормлю своим фирменным блюдом.

— А ты умеешь заинтриговать, — соглашаюсь я. — Тогда в следующий раз у тебя.

Влад кивнул и вспомнил о том, как мы втроем с Вадимом сбегали из дома, чтобы попасть на выставку фигурок из каких-то там игр. Мне это было не то, чтобы интересно. Потому я умудрилась там потеряться. Вот тут уже меня начали упрекать в седых волосах и испорченных нервах.

Но закончился наш разговор довольно ожидаемо — в горизонтальной плоскости с поцелуями, которые больше походили на укусы.

Влад

— И как ты это объяснишь? — голос отца звенит.

Я сижу перед ним, ощущаю себя мальчишкой. Его губы подрагивают от злости, брови сведены к переносице, глаза мечут молнии.

— Что объясню? — уточняю я.

С партнерами я накосячить не мог, наоборот, исправил ошибки бывшего директора, нашел нескольких более выгодных поставщиков и даже успел заключить контракты. Что же его тогда так не устраивает?

— Ах ты не понимаешь?! — издевательски тянет он. — Совсем-совсем?

— Совершенно, — твердо отвечаю я. Меня начинает по-настоящему раздражать этот разговор.

Мне тридцать, а не тринадцать!

— Ты о чем думал, когда с дочерью Якунина шашни завел?! — рычит он. — Ты что, считаешь у нас с ним мало проблем?!

Я холодею, но лишь на мгновение. Уже через секунду осознаю, что мне нечего бояться, что я не сделал ничего плохого.

— Или ты думал, что я верну тебя в Россию и даже не буду наблюдать, что ты тут делаешь?! Мне казалось, что ты повзрослел.

— А я повзрослел, отец, — сухо отвечаю я. — И способен нести ответственность за каждый свой поступок. С Кристиной это был обдуманный и взвешенный шаг.

— Обдуманный, говоришь? — выплевывает он. — Взвешенный?! Я не знал, что когда ты членом думаешь, то это обдуманно и взвешенно.

Лицо бросает в жар. Я смотрю на отца — его почти не взяли годы, даже морщины не слишком глубокие, а седины только красит — и мне хочется съездить кулаком в нос.

Нет, с Кристиной я думал не членом, а, скорее, вопреки ему, слишком долго себя сдерживал. И все для чего? Для того, чтобы получить втык от отца?! Ну уж нет.

— Ты с самого детства в доме Якуниных время проводишь и что, считаешь, что они так просто примут растление их дитятки, — последнее слово он буквально выплевывает. — Нет, Влад. Ты должен это прекратить. Раз и навсегда.

— Потому что это не нравится тебе? — деланно спокойно спрашиваю я.

— Потому что это не нравится никому, — припечатывает отец. — И когда все закончится, и тебе не понравится. С последствиями, сын, очень тяжело справляться.

— А иначе что? Вышлешь меня снова? — издевательски спрашиваю я.

— Не переходи границы!

— Значит так, отец, я скажу тебе две вещи. Одну из них я повторял много раз, вторую ты услышишь впервые. Во-первых, я не спал с твоей постоянной любовницей, как бы эта сука ко мне не приставала. И то, что ты поверил ей, а не мне, меня до сих пор задевает. И во-вторых, у меня к Кристине серьезные чувства, и я не собираюсь от них отказываться в угоду вам с Якуниным-старшим.

— Закончил? — отец в насмешке выгибает бровь, и это меня злит настолько, что я готов встать с кресла и выйти из его кабинета. Но я держу себя в руках. Пока что.

— Да, — намеренно лениво и слишком уж спокойно, чтобы позлить его еще сильнее, отвечаю я.

— Может, и с работой тоже закончишь? — с насмешкой и явным намеком произносит отец.

Ха! Он что, считает, что я держусь за место в его компании?! За годы, проведенные вдали от него, я научился зарабатывать деньги без его помощи, получил неплохое образование и уж точно не пропаду. Я скопил деньги, порядочно денег даже на открытие собственного бизнеса, знаю, как налаживать дела с инвесторами. И… в конце концов, я не просто так преподаю именно бизнес-аналитику. Хороших специалистов именно в этой области не так уж и много. Как, впрочем, и в любой другой области.

Я держался за это место лишь по одной причине — попробовать, наконец, наладить отношения с отцом. Хотелось, чтобы он увидел во мне личность, увидел, сколько всего я достиг за эти годы.

— Мне жаль, отец, что ты до сих пор видишь во мне только маленького мальчика, который готов психануть, развернуться и уйти, как только отец показал ему фигу, — качаю головой. — Я закончу с преподаванием после окончания семестра, чтобы не подводить ректора и дождусь, пока ты найдешь достойного специалиста на мое место, чтобы по всем правилам передать ему все дела.