Евгении стало стыдно. Маленькая царевна не желала ей зла. Она не заслужила упреков. Накинув халат, Женя поднялась с кровати.

Сериада тихо плакала у окна в соседней комнате. Подходя к ней, Евгения поймала себя на том, что пытается сообразить, как правильнее перевести на русский здешние титулы. Сериада — царевна или принцесса? Ее брат Хален — царь или король? Разницы, по сути, нет никакой, это всего лишь вопрос перевода. А сама она, олуди, — кто?

Царевна была на два года старше Евгении, но держалась как ее младшая подруга. Женя часто задумывалась, откуда такая робость в дочери царей. Невысокая, изящная, с милым и добрым лицом, она словно бы всегда боялась показаться неловкой и некрасивой. Даже со своими служанками она была смирна и неразговорчива. Неудивительно, что Евгения часто пугала ее своей энергичностью. И еще больше Сериада боялась этих приступов печали или коротких, но грозных истерик, которые иногда устраивала гостья. Порой у нее даже появлялась мысль переехать в другой дом. Но брат попросил ее заботиться о своей невесте, и Сериаде не хватало решимости пойти ему наперекор.

Евгения несмело протянула к подруге руки. Сериада смахнула слезинку, упрямо не поднимая глаз. Евгения обняла ее, поцеловала в висок.

— Я не буду так делать. Я плохая. Ты хорошая.

Девушка всхлипнула в последний раз и тоже поцеловала Евгению. Та попросила:

— Расскажи мне, что такое олуди?

Сериада помолчала, подбирая слова.

— Ты олуди, ты знаешь…

— Я не знаю. Расскажи.

— Олуди — это человек, — начала царевна, водя пальцем по стеклу. — Он или она приходит к Вечному камню раз в несколько сотен лет. Последняя до тебя пришла двести шесть лет назад и умерла около семидесяти лет назад.

— Откуда они приходят?

— Я не знаю. В этот день всегда туман. Мы стоим у камня и ждем. Тебя не было — и вот ты стоишь перед нами.

— Почему я пришла?

Царевна растерянно пожала плечами.

— Так надо! Олуди не такие, как мы. Олуди Динта умела предсказывать будущее…

— Она — что?

— Видела то, что будет. Она сказала, что будет мор… болезнь. И что крусы наконец уйдут с нашей земли. Динта видела это во сне. Другой олуди, мужчина, пришел очень давно, много тысяч лет назад. Тогда люди жили в мире и всем хватало земли и еды. А он научил их убивать и захватывать чужие земли. Понимаешь?

Евгения задумчиво кивнула. Пророки, завоеватели? Но она-то здесь причем? Она — всего лишь вчерашняя школьница!

— И что я должна здесь делать? Я не умею видеть будущее и не хочу никого убивать!

— Ханияр читал нам с Халеном книгу. Там сказано: «Олуди чует ветер за пять тсанов». Это значит… ммм… ну, что рано или поздно ты поймешь, что должна делать. Когда станешь царицей и хозяйкой замка, ты увидишь свое будущее. И наше тоже.

— Когда стану царицей? Что ты говоришь?!

— Ну да, станешь царицей и женой моего брата. Цари всегда женятся на олуди. Так заведено. А теперь одевайся. Сегодня нет дождя. Надо гулять.

Вдвоем — царевна в плаще с капюшоном, гостья в длинном шерстяном пальто — девушки спустились с крыльца. Сериада хотела пойти в парк, но Евгения потянула ее на двор.

Когда не было грустно, ей нравилось пройтись по широкому двору, раскланиваясь с людьми и выслушивая их приветствия. Здесь можно было встретить всех обитателей замка. Дежурные офицеры царской гвардии точили лясы у крыльца, ожидая появления царя. Приезжали и отъезжали экипажи и грузовые фургоны, суетились слуги…

Сериада не имела привычки прогуливаться по двору. Но Евгении все позволялось. Не успела она появиться из-за угла, а гвардейцы уже кинулись ей навстречу, крича что-то радостное. Отворилась дверь Большого зала, и на крыльцо вышел Хален. Офицеры затормозили и несколько секунд переминались на месте, не в силах решить, что делать: правила этикета одинаково не позволяли и отвернуться от гостьи, и оставить царя без приветствия. Евгения улыбнулась. Рассмеялся и Хален, поняв их затруднение. В конце концов мужчины отвесили гостье несколько низких поклонов и повернулись к царю. Тот уже шел к девушкам. Его сопровождали два офицера дежурного отряда, одетые в форму: песочного цвета рубашки, кожаные брюки и камзолы без рукавов длиною до колен. На перевязях висели мечи и ножи. Рядом с Халеном шел их начальник Венгесе Олейяд, мужчина лет тридцати пяти, с уже седеющими коротко стрижеными волосами и круглым мягким лицом. Его мундир был темно-красным, с красно-синей царской эмблемой на груди.

— Доброго дня, сестра. Здравствуйте, госпожа Евгения.

Новость, рассказанная Сериадой, заставила Женю более пристально взглянуть на Халена. Как ни пыталась, она не могла испытывать к нему неприязни. Он был такой… настоящий! Не смазливый гламурный юноша, не эрудированный интеллектуал и не бандит, но настоящий мужчина. Его мускулы были накачаны не в тренажерном зале, а в боях, где от смерти отделяла лишь длина его клинка. Он всегда смотрел на Евгению с восхищением и улыбался, но ей довелось видеть его лицо, когда он не видел ее. Он правил миллионом иантийцев, нес ответственность за каждого из них и ни на день не забывал об этом. Его люди дали бы изрубить себя в куски за него. Что ж, если ей суждено навсегда остаться в этом мире, то нет лучше судьбы, чем стать женой этого человека.

— Куда направляетесь? — спросил Хален сестру.

Сериаде понадобилось несколько секунд, чтобы ответить.

— Госпожа Евгения хочет побывать на кухне. А потом мы пойдем в парк.

— Пусть будет приятной ваша прогулка.

Царь двинулся дальше. Венгесе с поклоном уступил дорогу, и девушки проследовали через двор в сторону кухни.

— Почему ты мало говоришь с ним? Ты на брата даже не посмотрела!

— Он же был не один, — прошептала Сериада.

— Ты Венгесе давно знаешь?

— Всю жизнь. Он еще при нашем отце служил в гвардии.

— Почему же… как сказать?..

— Почему я его боюсь? Да нет, не боюсь… — на лице девушки, как всегда, играла легкая улыбка, но Евгения видела под ней сомнения и смущение. — Я вообще стесняюсь разговаривать с мужчинами.

— Почему? — изумилась Евгения.

Сериада быстро взглянула на нее и еще ниже опустила голову.

— Тебе этого не понять. Ты такая красивая, такая смелая. Ничего не боишься. А я всю жизнь прожила в женских комнатах. Я некрасивая, и мне не нравится, когда на меня смотрят.