– Кого ты имеешь в виду? – проворчал Зулу.

– И тебя в том числе. Может, вы что-нибудь скажете, Берне?

Она отбросила свои светлые волосы назад и посмотрела на Кирка.

– Мы можем использовать то, что находимся под контролем, капитан.

– Каким образом?

– Нужно дать шпиону достаточно веревки, чтобы он сам повесил себя.

Кирк сел на край стола и скрестил руки.

– Продолжайте.

– Мы знаем, что шпион на корабле.

– Да, – прервал ее Скотт, – но не знаем, кто он. Или она.

– Если убедить шпиона, что он может удрать отсюда, успев при этом выполнить задание, то можно поймать его в ловушку.

Скотт кивнул.

– А-а, дать рыбке немного лески. То есть, дать шпиону понять, что он свободен, а он сам себя обнаружит.

– Совершенно верно, – сказала Берне. – А теперь нужно решить, чем заинтересуется агент клингонов в первую очередь. Что это будет – его личное побуждение или часть задания?

– Может, он решит бежать? – предположил Зулу.

Кирк зло спросил.

– Бежать для чего?

– Для того, чтобы сохранить жизнь, – заметила Ухура.

– Или чтобы передать новую информацию, – добавил Скотт.

– Например, о смерти короля. Это единственное, что произошло с тех пор, как мы покинули Оранд. Уж это точно заинтересует клингонов.

– Еще бы, – сказал Зулу, выразительно кивнув. – Тогда им не нужно беспокоиться о короне. Учитывая смерть короля, достаточно будет убить принцессу, и они лишат нас всякой возможности помочь Коалиции лоялистов.

– И Альянс модов получит огромное преимущество в этой войне, которая уже привлекает внимание Сил Орандского Договора, – заключила Берне.

Кирк кивнул:

– Это неплохой план. Информатор должен искать контакт со своим начальством. Если мы дадим ему шанс выйти на связь под удачным предлогом, то сможем поймать его с поличным.

– Но единственный способ осуществить это, – сказала Берне, – позволить шпиону покинуть «Энтерпрайз», сэр. А в этом случае мы рискуем двумя вещами: агент может что-нибудь заподозрить или же просто-напросто ускользнуть от нас.

Заседание продолжалось уже второй час. Кирк с удовлетворением констатировал, что подключение Берне оказалось весьма эффективным. После всех предложенных и рассмотренных идей оставалось выбрать наиболее целесообразный вариант провокации шпиона.

После окончательного выбора он радировал Звездному флоту. Спустя час пришел ответ: одобрено. Труднейшее решение было впереди. Если агент клингонов схватит наживку, все будет хорошо. Но Кирк помнил, что экипаж «Галилео» в опасности.

«Конечно, «Энтерпрайз» может отправиться на Сигму хоть сейчас, и черт с ней, оскорбленной гордыней Звездного Флота. Это не настолько опасно, как ситуация с шаттлом. Интересно, как они там сейчас? Клингоны все-таки обманули его. И самое важное – спасти «Галилео», увидеть его команду целой и невредимой… Но сначала поймать шпиона.»

Маккой повернулся в своем кресле, напряг мускулы на ногах, помассировал шею, но легче ему от этого не стало. Хотя доктор много лет путешествовал в космосе, временами он ощущал ужасный дискомфорт, гуляя по узким коридорам «Энтерпрайза» или сидя в кабине, где стены плавно переходили потолок. Но если большой корабль только время от времени вызывал приступы раздражения, то три дня на «Галилео» привели Маккоя в отчаяние. Он даже затосковал по вместительному «Энтерпрайзу». Хотелось все изменить. Лишь бы не оставаться в проклятом кресле. Он вскочил и стал ходить взад-вперед с раздражением человека, который отчаялся изменить свое положение. Если честно, Маккой чувствовал себя именно таким – загнанным в угол, где он должен сидеть теперь и не двигаться. Доктор нервно уселся обратно в кресло. Спок не обращал никакого внимания на выходки Маккоя. Он давно привык к этому и сейчас наблюдал за Кейлин, которая дремала в одном из трех гамаков на корме корабля, где была устроена временная спальная.

– Спок, мы все еще далеко? – раздраженно спросил доктор.

Вулканец угрюмо посмотрел на Маккоя:

– Вы спрашивали меня об этом час назад. Значит, сейчас мы уже на час ближе к нашей цели.

Маккой откинул свое кресло до максимального наклона и сомкнул руки за головой.

– Тогда расскажи мне, что цель нашего путешествия – это остров в Южном море, где растут пальмы и купаются загорелые красотки, на которых ничего нет, кроме длинных волос, венков из цветов и… улыбок.

– Сигма 1212 – это четвертая планета в своей системе, малонаселенная. Средняя температура ее поверхности – минус двадцать градусов по Цельсию. Шестьдесят два процента ее территории непригодны для проживания из-за слишком сильного холода. И нет никаких пальм, – ответил Спок, холодно взирая на Маккоя.

– Знаешь, что мне всегда нравилось в тебе, Спок?

– Что, доктор?

– То, что ты обычно из кожи вон лезешь, чтобы сделать меня счастливым.

– Доктор, – сказал Спок сквозь зубы, – займитесь одним из своих кроссвордов.

– Я их уже все решил. И к тому же – не люблю решать кроссворды. А что, если бы я сказал, что хочу немного прогуляться?

– В данный момент, доктор Маккой, я бы отпустил вас.

– И здесь ты пытаешься осчастливить меня… Маккой не успел задать следующий вопрос, как челнок неожиданно дернулся, попав в яму с турбулентным потоком. Доктор уцепился за ручки своего кресла, а Спок бросился к пульту управления. Корабль снова содрогнулся.