Через несколько мучительно долгих минут, корабль пошел на снижение. Иллюминатор закрыли темные скалы. На мгновение внизу мелькнул водопад. Судно резко развернуло, пол дрогнул. Громко взвыв, двигатели сменили рев на свист, а потом, чихая гарью, затихли. Когда снаружи осела пыль, корабельная аппарель, щелкнув замками, плавно опустилась на землю. Включился внешний свет. Хотя солнце уже взошло, в долине еще царил мрак. Первые лучи только-только коснулись скальной верхушки.

Арон первым ступил на поляну. Как и было задумано, грузовик сел недалеко от водопада. Здесь все изменилось. Появились какие-то хозяйственные постройки, бревенчатые дома. Бродил кое какой испуганный скот. Истошно лаяли собаки.

Из полумрака на встречу кузнецу двигались четыре фигуры. Он сразу узнал Кили и Эзрин. Имен мужчин с копьями он не вспомнил. Кили неуверенно попыталась его обнять. Хоть он и говорил ей как все будет, она все же, с опаской косилась на странных солдат и ужасный корабль.

Успокоив беременную Кили, Арон прижал к себе Эзрин. Та к его облегчению отнеслась ко всему философски.

Последними борт корабля покинули медики, ведущие под руки бледную Уну.

— Ты же сказал, что крылатых не будет… — обомлела вдруг Кили.

— Успокойся — как можно дружелюбнее улыбнулся Арон — Это моя мать.

— Мать? — переспросила Эзрин, выказав еще большее удивление.

— Вам еще многому предстоит учиться и удивляться. Я прилетел не в гости — пояснил спокойно, но твердо.

— Этого мы и хотим — улыбнулась Эзрин, заглянув в его глаза.

— Тогда заткните уши и ничего не бойтесь!

Арон махнул рукой, и с неба опустился еще один дышащий пламенем корабль. А следом и истребитель. Голубоватое сияние тут же сомкнулось над долиной, обезопасив ее не только от волков, но и от всех угроз этого мира.

Кили больно вцепилась в его руку, но не сошла с места, стойко борясь с первобытным страхом. Арон лишь улыбался. Его переполняла какая-то странная радость и воодушевление.

Странные безликие люди выпрыгнули из второго корабля и затеяли странную суету вокруг. Люди в белых балахонах развернули два красивых шатра и наполнили их светом. На полянке вдруг появились какие-то странные ящики, светящиеся столбы, от которых исходило приятное тепло. Запахло готовящейся пищей.

Эзрин смотрела на все это со слезами радости на глазах. Она ни чёрта не понимала во всем этом балагане, но чуткое женское сердце и богатый жизненный опыт подсказывали, что бедам ее пришел-таки конец.

Неделя прошла напряженно. В общей сложности на свет появилось шестнадцать детей. Из них одна двойня. В основном родились мальчики, но была и одна девочка. Арон открыл для себя две важных вещи:

Во-первых, оказалось, что не обязательно ждать рождения ребенка и подвергать несчастную мать испытаниям. Достаточно было незаметно «подсветить» живот роженицы во время схваток. Он проделал это на Кили, так как она была первой. Их соитие на пути к деревне не прошло даром. Ребенок родился вполне здоровым и без изъянов. С остальными роженицами тоже все прошло более или менее гладко. Доктора, хоть и не принимали родов последние лет сто, справлялись со своими обязанностями превосходно. Арон боялся, что все будет хуже.

А во-вторых, Уна, и в самом деле оказалась крайне полезной во всем, что касалось детей. Сменив латы на белую тогу, она отлично вошла в роль сестры милосердия. Да и внешне она стала походить больше на ангела, чем на оружие во плоти. С клинком, конечно, она не расставалась. Но в остальном…

Арон сидел на краю скалы, там, где плато обрывалось вниз, в долину. Рядом с тем местом, где горная река превращалась в водопад. Метрах в десяти от него за мерцающей синеватой преградой, живой стеной стояли панцирные волки. Они хорошо уяснили, где граница силового поля, и чем страшна стальная птица, что живет теперь там, в долине. Но им было и невдомек, что теперь стая стала стадом. А сами они — пищевым ресурсом. Как быть с этим, он уже решил. А вот как поступить со всем, что открывалось его взгляду?

Оглядывая просторную долину с высоты птичьего полета, Арон живо рисовал в голове картинки того будущего, которое всех ждет. Он отчетливо видел то, что скоро станет явью. Совсем скоро, через несколько дней, он построит временные жилища для своих людей. Затем, в скальной породе он вырубит просторные галереи и устроит там ангары для кораблей, склады и производственные цеха. Выработанную породу он разделит на металлы и минералы, такие как золото, кварц, бурый железняк и базальт. Эсхил сказал, что все это тут есть. Часть материалов он потратит на постройку капитальных теплых жилищ, ферм для животных и хранилищ для еды. Все это будет строиться с запасом, так как население будет постепенно расти вместе с запросами. Он разобьет сады там, где солнца попадает в долину больше всего. И научит людей как выращивать овощи зимой. Если будет нужно, он разобьет пшеничные поля прямо на скалах, поверх обширного плато. Свой дом он устроит ближе к водопаду, в скале, чтобы наблюдать за всем что происходит в долине, с высоты. И чтобы крылатые собратья без труда могли прилетать к нему. Из золота он отчеканит монеты, на которые будет скупать все, чего у него нет. Ресурсы корабля велики, но не безграничны. И потом, люди сами должны вершить свою судьбу. Он их обязательно научит.

Он воздвигнет город, который станет неприступной цитаделью для врагов, болезней и человеческой глупости. Люди во внешнем мире со временем начнут умнеть, нарисуют подробную карту мира, построят первые машины, научатся летать, затеют страшную войну. И этого не избежать. Но можно подготовиться.

Рано или поздно, самого его не станет, но останется Эсхил. Он, Арон возложит на него функции строгого, но любящего, справедливого бога для своих детей. Ведь он машина, и будет существовать вечно. Арон, конечно, обдумает, как это случится. Время еще есть.