На дворе 2002 год, и по телевизору говорят об изменениях в лучшую сторону во всех сферах жизни. Но главным героям не до этого. Для них главное - поступить в институт, чтобы быть вместе. Довольно быстро они убеждаются в том, что общие настроения в обществе не соответствует действительности. Им приходится окунаться с головой в различные передряги, после каждой из которых они убеждаются в том, что жизнь не является сказкой. Но для подростка нет ничего неосуществимого, и однажды мелкое негодование перерастает в широкомасштабный протест. О последствиях этого протеста рассказывается в книге.
Содержит нецензурную брань.
– Вы же знаете, что в таком возрасте сложно одновременно учиться и на курсах, и в школе.
– Да, это действительно так. Но, к сожалению, в старшем возрасте в школе не учатся. Да и курсы тоже предназначены только для старшеклассников.
– Всё равно преподавателям надо быть помягче, полиберальней.
– Да мы здесь все либеральные. Как-никак психологи.
– Вот и хорошо. А то знаете, вдруг кто-нибудь из ребят или девчат из-за невезения запорет экзамен, а потом этих баллов не хватит во время вступительных экзаменов. Стыдно-то будет препода…
– По правде говоря, на экзамене по моему предмету будет разыгрываться такое ничтожное количество баллов… Вообще эти курсы и успеваемость на них не сильно должны будут влиять на котировку абитуриентов перед вступительными экзаменами. Конечно, если ничего не поменяется.
– Но, тем не менее, сейчас такая мода на образование! Столько желающих учиться в вузе! Из-за жуткой конкуренции каждый балл может убить жизнь талантливейшего человека.
– Жизнь большая; реализовать свой талант можно будет и на следующий год.
– Ой, знаете, сейчас в армию забирают прямо со школьной скамьи. Да и потом через год после окончания школы наступает такой специфический возраст, когда учиться человеку совсем трудно. Короче, если после школы не поступил, то всю жизнь будешь полы мыть и коробки таскать. Куда сейчас без образования…
От кого я только не слышал примерно таких же слов! Но вот от своей классной руководительницы Елены Александровны слышу впервые. Но удивительно не это, а то что её собеседником является молодой психолог Костя, который пару часов назад вёл у нашей группы тренинги вместе с девушками Олесей и Яной. Тренинги мне совсем не понравились, но к ведущим я претензий не имею. Костя, этот молодой психолог с довольно густой щетиной на щеках, вроде нормальный парень. Наверняка он согласится с тем, что мамаша одного из учеников не должна говорить такие вещи преподавателю. Это нехорошо. Представляю, какой стресс Костя испытывает, беседуя с грузной, наглой женщиной! Хочу поделиться своим эмпатийным опытом с одноклассником Пашей Трофимовым.
Но вместо белобрысой головы одноклассника я, повернув голову, вижу перед собой Рыбалку. Она, уперев руки в бока, рассматривает меня своими гигантскими за стёклами очков глазами, готовая наброситься на меня сразу же, как только я издам любой звук. Эта Галина Ивановна Рыбалка заходила к нам на общую лекцию после тренингов, где устроила нам разгоняй, за то что у многих на партах стояли напитки и лежали шоколадные батончики. Как я понял, она занимала какую-то ключевую должность в институте и в её обязанности входило гонять за малейшие провинности абитуриентов и студентов. А я стоял ногами на стуле и подсматривал за беседой своей классной руководительницы с Костей – это была не такая уж маленькая провинность.
– Что вы здесь делаете? – спрашивает Рыбалка на удивление спокойным голосом. Видимо, она боялась нас, когда нас было много, но, когда я был один, её трусливая агрессия сошла на нет.
– У нас сегодня в этом кабинете были тренинги, где рассказывали о планах на следующую субботу, – оправдываюсь я. – Я куда-то записал на листок, да потерял его. Вернулся, чтоб уточнить кое-что. А кабинет, как выяснилось, занят.
– И вы решили попортить институтскую мебель? – кивает Рыбалка на стул, на котором я продолжаю стоять.
– Извините. Я просто хотел убедиться, что Костя будет занят недолго.
Прежде чем спрыгнуть со стула, в последний раз бросаю взгляд через стекло на доску, на которой до сих пор вверху было написано сегодняшнее число – 14 сентября 2002 года, а чуть ниже – «Квантовая механика». Все остальные записи стёрли, а эта почему-то осталась.
– Вам нравятся наши курсы? – спрашивает Рыбалка, пока я ставлю стул за одну из парт так называемой коридорной аудитории.
– Да, очень. – В общем-то, я не вру: мне действительно нравится брать деньги у матери на дорогу, а потом бегать с Трофимовым и Михалычем от контролёров. Такие планы мы строили на следующие субботние дни!
– Чего вы ждёте от наших курсов? – Простой идиотский вопрос, который задан с единственной целью – вывести меня из себя, чтобы потом свою хищническую натуру оправдать самообороной.
Но я вдруг нахожусь:
– Мне очень хочется побывать на семинарах по квантовой механике. – И расплываюсь в широченной улыбке.
К моему удивлению, Рыбалка отвечает мне своей улыбкой, напоминая, что она женщина, а не просто монстр, ходящий по коридорам и аудиториям института.
– Вы, наверное, технарь.
– Нет, но физикой я тоже интересуюсь.
– Мы изначально хотели, чтоб вам читали МХК, но преподаватель МХК, молодой художник, ушёл в запой и нам пришлось его уволить. Зато у нашего ректора оказался знакомый безработный физик… В конце концов, какая разница – МХК или квантовая механика?
В общем-то, я согласен с Рыбалкой. Мать мне в любом случае даст денег на дорогу и булочку. Не сомневаюсь, что те люди, которые получают прибыль от этих так называемых курсов, рассуждают примерно так же.