– Что за чёрт! – воскликнул Марк.

Он захотел избавиться от этого нечто. Взял запястье и второй рукой начал выдавливающими движениями изгонять из себя неведомую заразу. Сначала процесс не сулил, что у него что-нибудь получится. Но тут из ранки что-то выскочило и упало на пол. Марк присел и увидел маленького паучка.

– Что за хрень!

Марк встал, посмотрел на свою рану и пришёл в колоссальный ужас. Из укуса паука стали друг за другом выползать множество других маленьких паучков! И вот из запястья Марка уже плотным потоком миллион пауков льются на пол и разбегаются в разные стороны.

Марк просто стоял и смотрел неморгающим взглядом на весь этот кошмар. Его парализовало от этой мерзости. Но тут он начал чувствовать, что в носу засвербело. Подумав грешным делом про свою аллергию, он начал интенсивно чесать свой нос. Но странное чувство не унималось – и вот уже в носу явно чувствуется щекотание множества маленьких лапок, которые шкрябают слизистую. Это же чувство присоединилось и к ушам. Только там это сопровождалось ещё и громким звуком – настолько громким, что это сводило с ума. Звук топтания на барабанной перепонке.

– Остановитесь, стоп! – закричал Марк.

И только он открыл свой рот – из него, как из рога изобилия, во все стороны хлынули маленькие паучки. Огромной серо-коричневой шуршащей массой они выходили из его ушей, носа и горла. Марк уже не мог больше ничего сказать. Он не мог дышать – поток пауков не впускал в его лёгкие воздух. А возможно, и все лёгкие были уже забиты этими паразитами. Он кричал немым ужасом до тех пор, пока не проснулся, весь мокрый, на своём диване.

Марк стоял под душем и смывал с себя липкий ужас ночи. Он сделал воду похолоднее, чтобы быстрее прийти в себя. Сон, по его мнению, был не из самых ужасных, но почему-то после него было очень неприятное послевкусие. Может быть, даже какая-то пустота и одиночество. Одиночество – вот что преследует Марка на протяжении всей его жизни. Это чувство он изучил досконально.

Он опустил голову и стал смотреть, как вода стекает с его тела. Это наблюдение ввело его в некий транс. Мысли ушли; очень странно замечать, что ты ни о чём не думаешь. Это называется «выключил внутренний диалог». Он стоял со стеклянным взглядом в никуда. И тут его кое-что вывело из ступора. Стекала уже не просто вода, а вода с красными вкраплениями. Как будто вода была вперемешку с кровью. Марка это насторожило, и он начал рассматривать свои части тела, чтобы понять, откуда может идти у него кровь.

Взор коснулся его запястья руки, и он увидел следы от укуса. Но это был не паучий укус, а его собственный. Кровоточащие следы от его зубов красовались на полруки. Видимо, он так переживал сонные приключения, что во сне впился себе в руку. Марк сделал воду ещё холоднее и поднёс руку под струю воды. Стоял до тех пор, пока кровь не остановилась. Затем вышел из душевой кабины, вытерся и пошёл на кухню.

Вскипятил чайник и заварил себе чай. Прихлёбывая тёмную горячую жидкость, Марк задумался.

Раздался телефонный звонок, высвобождая Марка из тумана размышлений.

– Алло, – вяло ответил Марк.

– Привет, Марк! Знаю, ты не любишь никуда выходить в свой выходной, но я приглашаю тебя к себе в гости. Мамка ушла к подруге, возможно, они будут пить, так что до завтра её не будет, – бодренько проговорил Петручио.

– Ты так радуешься уходу матери, как будто тебе четырнадцать лет, Петручио!

– И купи пивка нам, баночек по пять каждому, и закусон какой-нибудь, лучше пиццу, – не обращая на Марка внимания, продолжал Пётр.

– Вот толстый гад, уговорил! Тем более мы и вправду лет сто уже не виделись, – сдался Марк.

Петручио жил на другом конце города – это ещё одна причина, по которой Марку нравилось иметь такого товарища. Приезжать друг к другу в гости каждому не очень хотелось из-за этого расстояния – оно убивало все зачатки увидеться.

Прикупив нужную провизию, Марк спустился в метро. Сел, как обычно, в последний вагон, на крайнюю скамейку. Он не любил, когда кто-то сидел напротив и начинал на него пялиться. По правде говоря, он и метро не особо любил. Марк, конечно, любил зависнуть в своих мыслях, пока куда-то едет, но только не в час пик в метро.

Час пик в метро для Марка – это самоубийство в самом изощрённом виде. Когда незнакомые разнопахнущие люди трутся о тебя. Стоят и дышат тебе в лоб, затылок, ухо. У кого-то изо рта пахнет завтраком (яйцом или кашей), у кого-то – остатками бурной вечеринки, то есть жутким перегаром, а у кого-то воняет падалью и куревом.

«Почему я должен это нюхать?» – всегда удивляло Марка.

Летом это огромное количество поднятых рук, открывающие миру и всему вагону смрад своих потных подмышек. Эти безобразно одетые люди – они думают, что следят за модой, но в глазах Марка выглядят глупо и нелепо.