— Да? И что же?

— Да ничего особенного… — Лотта терпеть не могла обсуждать сюжеты ненаписанных книг и вообще планы, хотя, стоит сказать, что прежде никто-то не интересовался ни сюжетами, ни планами.

Даже редактор.

— У меня есть замечательная идея, — Труди заметно оживилась и даже наклонилась, опершись на стол обеими локтями. И стол слегка захрустел.

Как показалось.

— Спасибо, но…

— Совершенно бесплатно! Я бы и сама написала, да только дел невпроворот. А тебе, я вижу, заняться нечем…

Как сказать.

Лотту ждал подробный отчет по финансовым потокам за последнюю неделю, а к нему несколько аналитических справок, составленных исходя из разных сценариев развития событий, и в довершение пачка рекомендаций, планы тактические и стратегические.

Развернутые биографии, что родственников, что управляющих.

Ведущего бухгалтера.

Старшего аналитика. Равно как отчеты по движению средств на их счетах, как и на счетах ближайших родственников. Отчет службы безопасности. Отчет скрытой службы, в том числе о деятельности службы безопасности… да и так, по мелочи, на ночь чтения точно хватит. А все еще надо обдумать хорошенько.

И Лотта, сунув вилку в ухо, согласилась:

— А то…

— Вот и я о том же! Вам, писателям, легко. Сидите себе, в окошко смотрите и кропаете всякую ерунду, тогда как другим людям приходится работать в поте лица.

— То-то смотрю, вы уработались, — проворчал Кахрай, до того проявлявший то ли вежливое безразличие к чужой беседе, то ли молчаливое любопытство.

— Вам не понять! — Труди отмахнулась. — Думаете, нам легко? У меня с последнего сюжета падение! Полторы сотни отписалось! А еще две дизлайкнули… нет, с одной стороны на общем фоне это мелочь, конечно, но рекламодатели могут насторожиться, если падение стабильным будет. Вот и приходится думать, изворачиваться, искать способы, как публике угодить и лица не потерять.

Она выпрямилась и выпятила впалую грудь. Натянулась сетка блузки, из-под съехавшей шлейки комбинезона выглянул угольно-черный топ, отороченный алым кружевом.

— А если еще хейтеров добавить… или конкурентов, которые сами ни на что не способны, а только сливают твое… — Труди взмахнула рукой, и что-то осклизлое, зелено-розовое, шлепнулось на ковер к величайшей радости робота-уборщика, который моментально всосал подаяние и застыл, должно быть в надежде, что Труди еще что-нибудь обронит. — Нет, блогер — профессия тяжелая…

Кахрай кивнул.

Согласился? Или просто не желал спор продолжать? А главное, смотрел он на Лотту, и так, что жарко становилось. Или это оттого, что вентиляцию отключили? Странно, конечно. Но кажется, действительно отключили, вернее, снизили интенсивность. Опять экономят?

Да что ж это такое…

Лотта смахнула каплю пота со лба. И жарко стало. Слишком уж жарко.

— Так вот, я ведь не о том… представьте себе героиню. Гордую. Независимую. Пусть она ведет кулинарный блог, в котором разоблачает недобросовестных деятелей…

Лотта ничего не понимала в кулинарных блогах. Впрочем, если подумать, она и в бедных благородных сиротках понимала не больше.

— Ее бросил первый муж. И второй тоже…

— Почему?

— Потому что козлы, — Труди воткнула вилку в горку чего-то скрученного, и завитки тотчас встопорщились, разбрасывая капли сока. — Вернее глубоко приземленные люди, не способные понять мятущейся души.

— Это звучит лучше, — вынуждена была признать Лотта.

— Вот… и она, привыкшая к одиночеству, к свободе, вдруг встречает того, кого полагает сперва лжецом… — взгляд Труди затуманился. — Он — шеф-повар в одном из известных ресторанов. Он оскорбляется на написанную ею рецензию. Он едет, чтобы выразить гнев, а находит труп.

— Чей? — оживился Кахрай.

— Другого критика. Конкурента. Ну или первого мужа. Можно и второго.

Воображение Лотты нарисовало несколько трупов, аккуратно уложенных у диванчика. Трупы получились на редкость приличными, в костюмах, со сложенными на груди руками, и с вилками в них. Откуда взялись вилки, Лотта понятия не имела, но вот были же.

— В общем, кого не жалко… он понимает, что убить хотели ее, но перепутали…

— С мужчиной?

— Бывает и не такое, — отмахнулась Труди. — Уж поверьте… но он принимает благородное решение защитить ее от происков кулинарной мафии. А еще они прячут труп.

— Зачем?

— Чтобы ее не обвинили в убийстве. И в процессе сильно сближаются… понимают, насколько дороги друг другу. Там еще перестрелки должны быть. Перестрелки очень сближают. Ну и поцелуй в финале. Или не только поцелуй? Пока не решила… так как вам?

— Очень… живо должно получиться, — согласилась Лотта.

Прежде она обходилась как-то без трупов и перестрелок, но следовало признать, перестрелки и вправду сближают. То есть, не то, чтобы в Лотту стреляли, но…

Она задержала взгляд на Кахрае.