При открытых дверях

Книга известного драматурга Валентина Азерникова включает шесть пьес. Большинство из них идет на сценах театров страны и за рубежом. Такие, как »Возможны варианты», «Третьего не дано», «Чудак-человек», имели большой зрительский успех. Книга позволит еще раз встретиться с полюбившимися героями.

На сцене – полукругом, обращенным внутренней стороной к зрителю, расставлены столы. На них – телефоны, лампы, календари, папки, графины, счеты, калькуляторы и прочая канцелярская утварь. Иванов и Сидоров сидят на столах, разговаривают. Петров, уткнувшись в журнал, решает кроссворд, и этим он будет заниматься в продолжение всей пьесы. Николаева, примостившись у стола, делает маникюр.

Иванов. Глупости. Глупости это. Не может он.

Сидоров. Почему это он не может?

Иванов. Выдохся потому что он.

Сидоров. Ну да, оно не выдохлось, а он выдохся.

Иванов. Что ты сравниваешь.

Входит Тюнин.

Сидоров (Тюнину). Слышь, Сергей, что он говорит? «Спартак», говорит, выдохся, а «Динамо», мол, нет. Понимает он, а?

Иванов (Тюнину). Нет, ну как можно даже сравнивать, скажи. Ты же был вчера на матче, скажи ему.

Тюнин. Вы что, меня за этим вызывали? В деканате сказали – просите зайти.

Иванов. Да тут глупость одна… (Сидорову.) Ты вчера второй гол помнишь? Ну это же чистая пенка, из рук выпустил.

Тюнин. Какая глупость?

Сидоров (Иванову). Это случай, это ничего не доказывает.

Иванов. Ну да, случай. Как вы проиграете – это, значит, случай, а как выиграете – закономерно? (Тюнину.) Да тут письмо одно поступило. Жалоба.

Тюнин. На меня?

Иванов. Ну да. Псих, наверное, какой-то.

Тюнин. Анонимка, что ли?

Иванов. Без подписи. Можно вообще и не разбирать. Ты просто напиши тут вот, что все это, мол, не соответствует, и дело с концом. На стадион пойдем?

Тюнин. А на что хоть жалоба-то?

Петров. Достоверные сведения. Семь букв. Третья – «е».

Тюнин (машинально). Клевета.

Петров. Подходит.

Иванов. Да тут – чушь какая-то. Будто ты на заводе… Ты на заводе обследование проводишь?

Тюнин. Да.

Иванов. Ну вот будто ты там огласил данные опроса. Назло, мол, начальнице цеха. Там женщина начальник?

Тюнин. Да.

Иванов. Ну вот, мол, назло ей. Да ну их – не обращай внимания. Мало кто что пишет. Доказательств нет, напиши здесь, что все это ерунда, и привет от наших. Хорошо бы пораньше поехать, а то на запад билетов не будет.

Тюнин. Так понимаешь, какая история… Дело в том, что в какой-то мере…

Иванов. Ну да…

Тюнин. Да.

Иванов. Что – действительно огласил данные?

Тюнин. Не я сам. Так получилось.

Сидоров. Ты что говоришь сейчас – понимаешь? Тебя ведь за язык никто не тянет.

Петров. Обдуманное решение из восьми букв. Второе – «л».

Тюнин (машинально). Глупость.

Петров. Точно.

Иванов (садится за стол). Ну я не знаю, Сергей Сергеевич, ты бы подумал, прежде чем отвечать. Ведь тогда хочешь не хочешь, а нам придется…

Сидоров (садится за стол). И вам тоже придется, товарищ Тюнин…

Тюнин. Да ладно, чего ты вдруг – товарищ… Ты еще – гражданин.

Иванов. Кстати, не надо тыкать, ладно? Мы все-таки не на стадионе, мы все-таки на заседании поста народного контроля. Так что давайте вежливо и по существу дела.

Тюнин. Какого еще дела?

Иванов. Вашего, Сергей Сергеевич.

Сидоров. Двери как – закрыть? При закрытых слушать будем?

Занавес начинает закрываться.

Иванов. Да нет, пусть открытыми будут. Душно.

Занавес снова открывается.

Тюнин. Но я не понимаю…

Иванов (перебивает). Только давайте так договоримся – вопросы будем задавать мы.

Петров. Дружеская беседа. Шесть букв.

Тюнин (машинально). Допрос.