Наконец я поняла, что значили первые цифры: 1221.

— Это 21 декабря — день твоего рождения.

— Да, — кивнул он.

Далее шло 0323.

— 0323? Что это?

— 23 марта 2001 года, — сказал он.

— Чем примечательна эта дата?

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Это день, когда мы познакомились.

— Как ты смог вспомнить, когда это было?

— Я и не забывал.

Я посмотрела на следующий набор цифр. 0726.

Вот эту дату я никогда не смогла бы забыть.

— 26 июля 2006 года. День, когда я уехала из Провиденса. — Я помолчала. — Это татуировка с днем твоего рождения, а также датами начала и конца наших отношений.

— Да. С ключевыми моментами моей жизни.

— Когда ты ее сделал?

— Когда заканчивал свой первый и последний семестр в музыкальном колледже Беркли. Я знал, что не вернусь, потому что дальнейшего обучения позволить не мог. Я был подавлен, расстроен и адски скучал по тебе. Но за год до этого я отказался общаться с тобой, когда ты пыталась связаться, и не собирался менять свое решение. Я был молод и упрям. Я хотел заставить тебя заплатить за то, что ты сбежала. И достичь этого можно было одним-единственным способом: исчезнуть, как сделала ты. Я нашел салон рядом с колледжем и сделал татуировку. Как символ того, что с тобой покончено навсегда.

— Это сработало?

— Знаешь… после того дня я правда последовал своей клятве забыть тебя. С каждым годом выполнять ее становилось все легче, особенно после того, как я переехал в Нью-Йорк. Проходили дни и недели, а я не вспоминал о тебе. Я думал, что оставил тебя в прошлом.

— До момента, пока ты больше не мог меня избегать.

Он кивнул.

— Приехав сюда, я понятия не имел, чего ждать. Когда я увидел тебя в тот первый день, то сразу понял, что чувства никуда не исчезли. Я просто их подавлял. Увидеть тебя уже взрослой женщиной… это меня потрясло. Я не знал, как с этим справляться.

— И решил изводить меня.

— Сначала я дико злился. Я хотел, чтобы ты была стервой. Так я мог бы оправдать свою злость. Но ты… ты была полна раскаяния и доброты. И моя злость медленно перешла с тебя на меня самого… за то, что я потратил все эти годы на горечь. Знаешь, что сейчас символизирует для меня это татуировка? — Он помолчал. — Мою чертову глупость.

— Это я сделала глупость, когда сбежала от тебя. Я…

— Позволь мне закончить. Сегодня я хочу выговориться.

— Хорошо.

Следующие его слова оказались совершенно неожиданными.

— Нам нужно поговорить о нашем влечении друг к другу, Амелия.

Я сглотнула.

— Ладно.

— То сообщение от твоей подруги… Она права. Я так сильно хочу тебя, что меня буквально трясет. Единственное, что меня останавливает — это совесть. Это будет неправильно. Ненормально.

Все внутри меня перевернулось, и я не знала, что чувствовать — возбуждение или тошноту.

Он продолжил:

— Я не могу выбросить тебя из головы с того самого дня, как ты подсматривала за мной.

— Мне не следовало этого делать.

— Да, не следовало. Но понимаешь ли… я не могу даже вызвать в себе злость на тебя, потому что то, что ты смотрела, как я дрочил, было самым горячим, что я испытал в своей жизни.

Ох. Я и не думала, что для него все вот так.

— Я думала, что ты счел меня извращенкой.

— Если бы я шел мимо твоей комнаты и увидел, как ты ласкаешь себя, то тоже стал бы смотреть.

— У тебя прекрасное тело, Джастин. Отвести взгляд было трудно.

— О чем ты тогда думала?

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты наблюдала за мной. О чем ты думала?

Поскольку он был честен со мной, я решила сказать ему правду.

— Я представляла себя рядом с тобой.

Его дыхание сбилось, и он на миг отвернулся, прежде чем снова посмотреть мне в глаза.

— Тебя всегда влекло ко мне, как сейчас?

— Да. Сейчас даже сильнее. Я знаю, что это неправильно, Джастин.

— Правильно или неправильно, мы не выбираем, к кому нас влечет. Я не хочу хотеть тебя. Для меня тяжело даже вот так сидеть рядом. Но хотеть и переходить к действиям — две разные вещи. Вот почему я остановил тебя, когда ты трогала мои волосы.

— Я не пыталась тебя соблазнить. Просто соскучилась по тому, как трогала твои волосы, вот и все. Это было эгоистично.

— Поверь мне, я понимаю. Я тоже далеко не невинен. Я сам искал оправдания, чтобы дотронуться до тебя. Но у меня есть девушка. У нас все хорошо. Здесь нет никаких оправданий. Я чувствую, что начинаю становиться похож на отца, который думал лишь о себе и плевал на всех остальных.

— Ты не твой отец.

— Моя мать была ничуть не лучше.

— Хорошо, ты не твои родители.