Шрифт:
— Да, ты сегодня произвела настоящий фурор. Даже я тебя немного испугалась. — сказала Дарья.
Лялина засмеялась.
— Дашка, ты же знаешь, что я тебя никогда не обижу. Лучше расскажи как ты?
— У меня появился молодой человек.
— Ну наконец. Кто он?
Дуйнова немного помялась.
— Ты его хорошо знаешь. Это Данил.
Людмила удивленно посмотрела на подругу.
— Подожди. Лановенко?
Дарья утвердительно кивнула головой.
— Да. Я понимаю, что ты вероятно его ненавидишь за тот вечер, но…
Лялина взяла подругу за руку.
— Нет, Даш. Даня, хороший парень и он всегда тепло ко мне относился. Он всего лишь помогал другу. На его месте мы поступили бы также. Я действительно рада за вас. А как….? — Людмила запнулась.
— Она настоящая красавица. — произнесла улыбаясь Дарья. — Мария твоя копия, единственное что она унаследовала от Хока — это цвет его волос. А глаза у нее все таки твои, — Дуйнова посмотрела на подругу и многозначительно сказала — серые.
Лялина поняла ее намек и засмеялась.
— Ляль, я еще должна тебе кое — что сказать. Хок очень изменился.
Людмила вопросительно посмотрела на подругу.
— После того вечера мы с Даней думали, что его выгонят со службы так он пил.
— Ты хочешь сказать, что Ищенко спился?
— Да нет, он потом взял себя в руки. Он понял, что любит тебя, Лялька, Хок с ума сходил.
Людмила отложила в сторону трубку кальяна и подкурила обычную сигарету.
— С чего бы это вдруг? По — моему он считал меня ничтожеством и ему было со мной противно, а его любовь всей жизни наконец — то с ним. Кстати как ее зовут?
Дуйнова как — то с опаской произнесла.
— Виоллета.
— Распространенное имя стало.
— Ляль, я тебе еще не все сказала.
Людмила перебила подругу.
— Даш, я вернулась сюда с одной целью: вернуть свою дочь и уничтожить Ищенко. И кстати сообщи всем командирам частей, что послезавтра я собираю их всех. — Лялина посмотрела на танцпол. — Пора нам познакомиться.
Людмила зашла в квартиру и закрыв дверь облакотилась на нее. Сняв босоножки и положив сумку на тумбочку женщина поплелась в зал и устало села на шикарный вилюровый диван. Взяв со столика бутылку мартини Людмила плеснула немного в бокал. Лялина сделала глоток и набрала по мобильному телефону номер.
— Привет, Светик.
— Привет, родная, — раздался с другого конца голос Светланы. — Как ты там?
Людмила поднесла бокал к губам.
— Ты знаешь тяжело быть сильной. Это не моя роль.
— Лялина, ты только начала.
— Я знаю. Я доведу все до конца. Просто мне будет очень трудно, здесь я никому не могу доверять.
Стамбул. Светлана подошла к окну и стала смотреть на море.
— Подожди, а Дарья? — спросила блондинка у подруги по телефону.
— Дашка встречается с Данилом, другом Ищенко, ты должна его помнить, поэтому сама понимаешь, если у них все серьезно — я не могу сильно откровенничать. Правда она обещала пока никому не говорить, что я здесь.
— Да тут ты права.
— Я здесь одна. Совсем.
— Ты можешь мне звонить в любое время суток, если нужно я приеду в Умань, только скажи.
— Спасибо, Свет.
— Ты его уже видела?
— Я назначила собрание на послезавтра так что у меня еще в запасе день.
— Я желаю тебе удачи.
— Спасибо дорогая она мне ой как пригодится.
Умань. Руслан укрыл дочурку и поцеловав вышел из комнаты. Спустившись вниз он прошел в кабинет следом за ним как вихрь влетела Виоллета. Мужчина вопросительно поднял бровь и подойдя к бару налил себе стакан коньяка.
— Ты представляешь, эта сука поставила меня рядовым секретарем, а Дуйнову перевела на мое место! — возмущалась женщина.
— Новый прокурор? — спросил Хок делая глоток.
— Вы должны взбунтоваться! Военным прокурором не может быть баба! Да еще такая стерва.
Ищенко достал пачку сигарет.
— Все так запущено? — с издевкой спросил он.
— Хуже. Эта тварь зашугала всех не успев прийти.
— И как же зовут этого тирана в юбке?
— Людмила Анатольевна. — фыркнула блондинка.
Зажженая зажигалка замерла в миллиметре от сигареты. Ищенко из — под лобья посмотрел на сожительницу.
— Фамилия? — произнес он.
— Да не помню я. — отмахнулась женщина. — И вообще пошли уже спать.
Ищенко сел в кресло.
— У меня много работы. Ты иди.
Виоллета замерла на месте.
— Хок, я с тобой хочу.
Руслан поднял тяжелый взгляд на женщину.
— Летт не нарывайся на грубость иди.
— Хок, а ты не думаешь, что я могу завести другого мужчину? Ты уже четвертый год ко мне не прикасаешься.