— Фер, ну а в чем…

— Хёук, помолчи! — Слегка прорвалось раздражение в моем голосе. — Чтобы его поломать нужно было время, которое я предпочёл потратить более рационально.

Умный дупликарий предпочел прислушаться к моим словам и оставил свое мнение при себе.

— Что еще интересного выбил? — Спросил я чтобы заполнить паузу.

— Три ухоронки в лесу построены, но почти не используются — в них вомперов днем сторожить некому. Пленники есть, вместе с кровососами под землей сидят.

Я довольно кивнул:

— Последнее подтверждаю. Это мне тоже говорили.

Ушлый подчиненный скорчил кислую рожу.

— Ты действительно думаешь, что у меня можно отмолчаться? — Хмыкнул я.

— Ну… — немного смутился тот, — наверху ведь не шумно было.

— Неопытный ты еще живодер, Ролан Хёук. Долго, что ли пасть пуском тряпки заткнуть?

— Хм, — покачал головой тот. — А у меня семья управляющего разговорилась. Я к тому, что надо все таки было бабенок наверх поднять.

— Что женщины молчать не будут, не сомневался. — Покачал я головой. — Поэтому их к отцу семейства и не потащил. Мать ведь первой сдалась?

— Да, фер. — С уважением посмотрел на меня дупликарий. — Как девку на крюк начали поднимать, сразу мамаша заорала, что все расскажет. Не врет. Порознь допрашивали, лжабы видна была.

— Материнская любовь и верная расстановка приоритетов, — философски вздохнул я. — И где семейство сейчас?

— В кладовке рыдают. И остальных туда же посадил. Оллер вызвался присмотреть.

Я удивленно поднял бровь. Хёук кивнул. Оба ухмыльнулись.

— Ну, ну. Эрриса к ним подбрось. — Одобрил я. — В замке с папашей более обстоятельно продолжим. Крепкий орешек, даже жалко его немного.

— Вот ему бы ему не сильно верил, господин. — Глядя в сторону, буркнул Хёук. — Их с покойным шеном Ангусом тут не меньше самих кровососов боялись.

— Я разберусь. — Холодно смерил я его взглядом, якобы, не заметив «господина» и в то же время, не дав отлупа за наглость.

Ставший очень серьезным наглый солдат коротко, по — военному поклонился. Если я не ошибся в контексте, только что он предложил мне взять над ним личный сюзеренитет. К чему собственно все и шло, не зря же он так активно меня обхаживал.

— Каван говоришь, помер?

— Да, Ваша Милость. Давненько уже отошел.

— Эррис нам теперь позарез живым нужен, Ролан. Семья его тоже. А чтобы не считали себя незаменимыми, тех двоих что я разговорил тоже подготовь, с собой возьмем. Лошади на дворе есть, позаботься.

— Понял вас, господин. — Хёук мне еще раз уважительно склонил голову. — С остальными что делать?

— Связать и сбросить в подвал.

— Как освободятся, вылезут, Ваша Милость. Если раньше не освободят. Полдень давно миновал, удивляюсь уже, что первые гости не появились.

— Тилли в секрете. Моим именем просит подождать час — другой, пока мы постоялый двор не оставим.

— А…

— А на тропе к хутору засада стоит.

— Ничего не забыли! — Польстил Хёук.

— На «слуг» плевать. Нам после упырей ведь власти бояться нечего? Подарим суду независимых свидетелей. Даже если разбегутся, то нехай эдернские егеря их ловят, задницы свои порастрясут. Верно я полагаю солдат?

Хёук кивнул, поняв замысел и, внезапно поймал мой взгляд своим. Доброты и участия в нем как всегда не было ни на грош, а вот тьмы и смерти сегодня даже слишком много. Остро захотелось пощупать рукоять даги на поясе.

— Простите меня за наглость господин… — Солдат немного замялся. — Но мне показалось или вы не любите пустой крови?

— И нисколько этого не стыжусь, Хёук. — Спокойно кивнул я, продолжая ответно сверлить его взглядом. — И?

— Нет ничего более удивительного в избраннике Ледяной Госпожи. Прошу простить. — Мне еще раз по — военному поклонились.

Мелькнула мысль, что или я дурак, или Хёук только что мне намекнул, кому из Пантеона обращает молитвы.

— Докладывай, что еще удалось выяснить, — наскоро обдумав ситуацию предпочел я сменить тему. Это неожиданное признание можно было обстоятельно обмыслить и попозже. У нас подходил к концу выделенный мной на добычу разведывательной информации резерв времени.

Хутор меня немного удивил. Я еще в замке отчего — то решил, что дома жителей там обнесены общим палисадом, на постоялом дворе самостоятельно уточнить у «языков» не догадался, а те в ходе допросов не сообщили ничего такого, чтобы можно было заподозрить ошибку. Короче говоря, когда на высоком речном берегу открылись три огороженных частоколом двора расположенных неровным треугольником метрах в ста друг от друга, ничего не оставалось кроме как материться. Причем только мысленно — показывать подчиненным, что командир способен опозорится в простейших вопросах, было бы непедагогично.