Но ко звуку, идущему из кухни, добавился запах блинчиков.

Серьезно? Блинчики? — раздумывала я, нашаривая под кроватью скалку, которая так и осталась здесь со времени памятной ночи. Вор забрался ко мне, чтобы пожарить блинчики?

А что, может, он еще и бомж, вот и решил перекусить, раз уж выдалась такая замечательная возможность…

Нет, конечно, на заднем плане сознания теплилась мысль о том, что Вадим все-таки вернулся, но… Но сейчас я была готова оприходовать его скалкой еще похлеще, чем самого наглого и беспринципного вора. Потому что он со мной поступил еще наглее и беспринципнее! А мне уже терять нечего, — самооценка и надежды на женское счастье за эти дни уплыли в самую дальнюю закатную даль…

— Доброе утро! — просиял он, как ни в чем не бывало, когда я, растрепанная и со скалкой воинственно встала на пороге кухни. — Садись, будем завтракать! Или предпочитаешь в постель?

Это меня сейчас что? В собственном же доме и приглашают?! А как этот мерзавец при этом многозначительно поигрывает бровями?

«В постель, в постель», — злобным ворчанием старой девы дребезжит здравый смысл. «В которой ты окажешься со всеми переломами, на которые только хватит моих сил. Ну, и сил скалки… Причем, постель будешь себе искать сам, я своей делиться не собираюсь!». Да, старой девой я стала совсем недавно, но зато как успела пропрогрессировать! Так что пусть Вадичка теперь и получает плоды рук своих!

— Надеюсь, ты любишь блинчики с мясом, — этот прохвост обезоруживающе улыбнулся во все лицо, пока я прикидывала, во-первых, с чего вдруг он здесь оказался, — собственная кухня взорвалась, что ли и поесть ему негде? И, во-вторых, — как??? Потому что балкон я после определенного времени стала не просто очень тщательно закрывать, но и обязательно проверять перед выходом и тем, как лечь спать, хорошо ли он закрыт.

— Не любишь? — ну, и что, что он умеет гот овить! И что смотрится так трогательно и мило в моем фартучке с плюшевыми медвежатами! И… выглядит так… Будто с обложки журнала… И к щекам приливает жар, а в животе, вместе с бабочками, разгорается вулкан какой-то совсем уж немыслимый? Это ничего не значит! Ни-че-го! Ровным счетом! Да и вообще — без всякого счета!

— Нужно было сладкие делать, да? — ах, как он искренне и очаровательно расстроился! НО! Это было бы засчитано неделю назад! А сейчас… Поздно! Хоть шоколадный торт испеки и курицу в меду! П-О-З-Д-Н-О!!!!

— Илон, ну, ты что? — таааак! Враг пошел на меня с вытянутыми руками! Скалка, — готовсь! — я перехватила свое орудие возмездия покрепче. — Ты что, на диете? — обеспокоенно смотрелся в мою щуплую фигуру незванный и не гость, а жертва собственной беспечности! Пора бы уже таким, как он, высечь или вытатуировать себе на видном месте: возвращаться к женщине, с которой так поступил, — очень, очень плохая примета… Совсем плохая!

Выставив перед собой скалку, я метнула глазами первую молнию. В сочетании с моей копной нерасчесанных волос, торчащей вверх, это должно было заставить его отступить. За окно, как минимум!

— Гррр — издала я нечто совершенно нечленораздельное, не зная даже, какое из недобрых слов высказать ему первым. Звук получился устрашающим. Ну, еще бы, сколько эмоций накопилось!

Но он оказался то ли дурным, то ли храбрым и сделал ко мне еще один шаг.

8

— Ты сводишь меня с ума, — тихо произнес Вадим в один миг ставшим хриплым и напряженным голосом.

А я вот даже и не знаю, кто из нас более сумасшедший, — я, так по-дурацки позволившая себе тогда довериться незнакомцу, или он, так недальновидно забравшийся в мое жилье снова. А, может, он и правда псих, и у него есть даже справка? Где-то я читала, что у них от природы гиперсексуальность…

— Ты как сюда попал? — странно, в моем голосе отчего-то тоже появляются хриплые нотки. А что? Может, пока я спала, он дубликат ключа сделал? И еще неизвестно, чем все это может мне грозить… Вплоть до потери квартиры… Н-да… Погуляла. Отметила 8-е марта…

— У тебя балконная защелка на соплях держится, — усмехнулся он одними губами. А в глазах, ставших как-то подозрительно темными, заплескалась такая страсть, которую, кажется, можно вполне потрогать руками. И руки, кстати говоря, начали легонечко дрожать, чувствуя, как внизу живота уже расползается жгучее желание. Вот же черт! Я точно ненормальная! Да мне, похоже, к психиатру надо! — Только и дела, что ножом поддать, — продолжил он, обжигая меня своим дыханием, а голова начала предательски кружиться.

Ну, нет! Я не поддамся! Я должна держаться, хотя бы на этот раз!

— Ты просто мерзавец, — выдохнула я, делая шаг назад и выставляя перед собой скалку. Нет, я уже даже не надеялась, что это будет выглядеть для маньяка угрожающе. Скорее, сама от себя хотела защититься, выставив барьер. Вернее, от своей странной реакции, от которой губы начали покалывать, превращаясь в жар от потребности поцелуя…

— Это из-за того, что блинчики с мясом? — он приподнял бровь. — В следующий раз буду знать, что ты не любишь, извини. Но это же еще не повод для убийства?