Молодой дантист Стефан, приехавший навестить свою тётку в небольшом баварском местечке Швангау, узнаёт семейную тайну. Тётя Анна, воспитавшая Стефана после гибели его родителей, рассказывает, как во время войны, в сорок пятом, когда советские войска уже стояли под Берлином, она закопала в могиле погибшего мужа уникальные кольца. Эти драгоценности попали в семью от прадеда, служившего камердинером в замке Нойшванштайн у Людвига Второго. Одна тайна раскрывает другую. Во время раскопки могилы, Стефан замечает, что муж Анны был похоронене не один. Трагическая история семейных отношений на фоне кошмарных событий конца войны переплетается шокирующими деталями.
БАВАРСКАЯ ТАЙНА
Есть в жизни каждой тайная страница,
И в каждом сердце скрыто привиденье,
И даже праведник, как бы во тьме гробницы,
Хранит в душе былое угрызенье
Петр Бутурлин
Стефан взглянул в окно на вечерний Берлин, тускнеющий в растрёпанных осенних облаках. Курфюрстендамм привычно звучал резким гулом машин, звяканьем сигналов велосипедистов и шелестом разговоров прохожих.
За стеной шумела возбуждённая весельем компания. Стефан коснулся фото на офисном столе. На нём: он, высокий, крупный, обнимал маленькую немолодую женщину.
– Анна, это и твой праздник. Ты помогла мне… Ты и твоя тайна.– шепнул он, оборачиваясь на щелчок открывшейся двери.
– А Барбара всё танцует и танцует. Она, наверное, будет балериной, как твоя мама –улыбнулась вошедшая Петра.
– Моя мама была учительницей танцев, – Стефан нежно обнял жену, хрупкую, красивую. – А наша дочка пусть танцует, в этом возрасте все девочки хотят быть актрисами и балеринами.
– Такой день! – сверкнула глазами Петра. – Отличный праздник. Неужели десять лет прошло! Помню, как ты начинал работу дантиста …, маленький кабинет, а сейчас – целая клиника. Горжусь тобой! Пойдем, вечеринка в самом разгаре!
– Я сейчас хочу позвонить в Швангау. Завтра два года, как тёти Анны не стало. Закажу цветы на могилу.
– Да, фрау Анна тебя обожала. Твои достижения – её заслуга.
– Возвращайся к гостям, милая, я скоро…
Тогда, в 2008, звонок Анны застал его на пороге квартиры.
– Ты уже вернулся, сынок? Устал? – тревожно прозвучал её голос. Анна всегда называла его сыном. Он был для неё и племянником и сыном и внуком. C детства Стефан помнил Анну милой и заботливой. А когда не стало его родителей, он видел её сильной и мужественной.
Стефан с гордостью сообщил Анне радостную новость.
– Поздравляю! Не сомневалась! – она с трудом сдерживала рвущиеся эмоции, –Теперь ты сможешь начать свою практику. Знаю, скажешь, что офис дантиста – немалые деньги. Приезжай в Швангау. Надо поговорить.
После нервозности большого города сонная чинность и молочный покой деревень умиляет. Стефан с удовольствием заметил, как он соскучился по спелым баварским краскам. Берлинская пыльная блёклость, словно медь в сравнении с ярким золотом здешних мест. Он тут вырос. Ранняя швабская осень встретила его теплыми объятиями Анны и тягучим яблочным ароматом.
– Ты так повзрослел, сынок! Я соскучилась ! – она говорила это каждый раз, когда видела Стефана после разлуки. Неважно, после разлуки в несколько дней или в несколько месяцев. – Пойдем скорее, я испекла торт, твой любимый.
Стефан следил, как тётя хлопотала на кухне. В восемьдесят шесть Анна была достаточно подвижной, да и выглядела она всегда лет на двадцать моложе своих ровесников. Небольшого роста, стройная и лёгкая, словно девочка-подросток, Анна так и не превратилась в женщину. Спину она держала ровно, а голову царственно прямо. Анна не допускала старческого брюзжания ни в голосе, ни в настроении. На первый взгляд мягкая и нежная, внутри себя она всегда сохраняла твердость.
– Ты ешь, сынок, я только что приготовила, – Анна, улыбаясь, суетливо переставляла на столе посуду. По просторной кухне танцевали аппетитные запахи домашней стрепни.
– Время пришло тебе помочь. Ты теперь дипломированный дантист. Вот и опыт получил, работая у доктора Шмидта. Тебе уж тридцать пять, пора начинать своё дело. Красавец, моя гордость – умилённо приговаривала Анна, не отрывая глаз от родного лица.
Его правильные выразительные черты: крупный прямой нос и яркие губы, упрямой складкой говорящие о сильном характере, напоминали Анне о погибшей сестре. Дождавшись, когда Стефан закончит обедать, Анна проворковала:
– Открыть кабинет дантиста – деньги нужны. И я знаю, где их взять. Только сумасшедшей меня не считай, сынок, – присев рядом, продолжала Анна. – Я в своем уме, и память у меня отличная. Спросишь, чего так долго молчала? Эту историю я тебе в письме описала и приложила к завещанию. Раньше надобности для такого разговора не было, вот я и не решалась.
Губы Анны мелко дрожали, а руки беспокойно нырнули в карман вязаной кофты за платком. Сжав его сухими пальцами, Анна глубоко вздохнула:
– Когда погиб мой муж Гельмут, – она запнулась, – Я… покойнику в карман куртки положила стальную коробочку. В ней два дорогих кольца.Так и похоронили. Вон там, – Анна махнула рукой в окно, из которого хорошо было видно кладбище.
Стефан изумлённо вздрогнул, лицо его вспыхнуло и миндалевидные глаза растерянно заморгали. Он недоумевая уставился на Анну и, привстав из-за стола, сдавленно прохрипел: