И девочку спрашивает:

– Как же вы тут живёте?

– Нормально, – она говорит. – Нас не кусают.

– Ну, а нас кусают, – сказали гости.

Тогда их сосед (он на этом же 2-м этаже жил) в свою квартиру пошёл и принёс прибор, отпугивающий комаров. Фумигатор называется.

– Сейчас, – говорит, – всем будет хорошо. Только надо окна закрыть, чтобы они снова не налетели.

Закрыли окно. И только воткнули фумигатор в розетку, как с девочкой что-то странное стало твориться. Она по комнате заметалась, места себе не находит. Гости её пытаются остановить, думают: это она по папочке так убивается. А её не удержать: стулья переворачивает, посуду со стола смахнула, на стенки кидается. Женщины визжат, в общем, поминки в какой-то скандал превратились. Вдруг девочка закричала, да таким голосом, что оставшаяся посуда зазвенела и на мелкие кусочки разбилась! И как бросится прямо в окно! Стекло вдребезги, а она наружу так и вылетела.

Все к окну кинулись. Вниз смотрят: всё-таки второй этаж, не так уж высоко, может, не разбилась. А её-то и нет вовсе. Исчезла.

Ну, конечно, кто там стал бы считать, что до этого 563 комара под окном летало, а теперь стало 564?

2. МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ БЫЛ НОРМАЛЬНЫМ

Один мальчик из 4-го подъезда был нормальным. Ну ничем не выделялся, ни в лучшую, ни в худшую сторону. Раздаёт, например, Анна Михайловна контрольные и говорит: «Камонин как всегда всё прекрасно решил и даже два решения предложил. А Бусындаев поразил меня незнанием самых простых вещей». Бусындаев, конечно, двойку схлопотал, но ведь «поразил» же! А мальчик из 4-го подъезда ничем и никогда ни Анну Михайловну, ни кого другого не поражал.

Или, скажем, спорт. Маркушкина в шахматы всех мальчишек и девчонок обыгрывает. А Хилоплатов, даром что фамилия происходит от слова «хилый», как на футбольное поле выйдет, так мячи один за другим в ворота противника летят. Это – если на воротах не Банич стоит. А если Банич – он любой мяч возьмёт. А мальчик из 4-го подъезда как-то фигуры по доске двигает, как-то мяч по полю гоняет, не слишком хорошо и не слишком плохо. Так, нормально.

Или пение. У них два запевалы было: Голубицкая и Савчук. А вот Ветунцова из хора выгоняли. Потому что сорок человек поют, а Ветунцов своим воем остальных тридцать девять заглушает и всё портит. Но мальчик из 4-го подъезда даже этим отличиться не мог: поёт он или так просто рот открывает – разницы никакой.

У всех ребят прозвища были. Кого как звали, некоторых даже обидно, например, тощую Жиславскую – Кочергой. А Вовку Абрикосова – Абрикосом, просто по фамилии. Но мальчику из 4-го подъезда даже такой клички нельзя было дать. Потому что его звали Андрей Андреев. Ну сделай из фамилии прозвище – то же имя получится.

И даже в журнале он, хоть и на букву А, не первым стоял. Впереди него был тот же Абрикос.

Однажды мальчик из 4-го подъезда ехал на автобусе. На своей остановке вышел, и мужчина, который стоял рядом, – тоже. У мужчины в руках рюкзак: он его в автобусе снял, чтобы других не толкать. Закинул рюкзак за спину и пошёл своей дорогой. А оттуда кожаный пакетик выпал. Мальчик из 4-го подъезда его окликнул:

– Дядя! Эй, дядь!

А тот уже довольно далеко отошёл. Правда, если крикнуть погромче, он бы услышал. Да и догнать ещё можно было. Но мальчик из 4-го подъезда подумал: «Что это я буду орать или бегать, как ненормальный? Сам уронил, сам и виноват».

Раскрыл пакетик, а в нём зеркальце. Такое, как женщины носят, чтобы макияж поправлять, а мужчины берут в дорогу, чтоб бриться. Посмотрел мальчик из 4-го подъезда в зеркальце и, конечно, себя увидел. Другой бы рожу состроил или язык показал, но он ничего такого не сделал. Нормально так посмотрел.

Вдруг отражение говорит:

– Привет!

Как будто мальчик из 4-го подъезда сам с собой разговаривает.

– Привет, – говорит мальчик из 4-го подъезда.

А тот, из зеркальца:

– Что ж ты не удивляешься? Я ведь волшебное зеркало. Могу любое желание исполнить.

– Врёшь!

– Проверь.

– Ну сделай, чтоб я во всём первым был!

– Ладно.

И тут пальцы у мальчика из 4-го подъезда сами собой разжались, зеркальце упало и на мелкие-мелкие кусочки разбилось. Подул ветер, кожаный чехольчик из рук вырвал и осколки с асфальта смёл. Как будто ничего и не было. Может, примерещилось?

Мальчик из 4-го подъезда пошёл домой. А во дворе ребята в футбол играют. Увидели его и кричат:

– Эй, Андреев! Банич заболел, иди, встань на ворота.

«Ну, – думает мальчик из 4-го подъезда, – если зеркальце мне не приснилось, я им сейчас покажу!»

Встал на ворота и чувствует, что сейчас любой мяч возьмёт. А с мячом как раз Хилоплатов. Одного обвёл, другого, третьего, выходит прямо на вратаря… Ногу отвёл и… как поскользнётся! Упал, а встать не может. Все к нему кинулись, а у него нога сломана. На этом футбол и кончился.

Только мальчик из 4-го подъезда вошёл в свою квартиру – телефон звонит:

– Андреев, куда же ты делся? Забыл про шахматный турнир? Ты же на первой доске играешь. Против Маркушкиной.

Он в школу прибежал. Так и есть: столы стоят, за ними участники турнира, только за первым столом никого. Сел, а в голове – прямо вся партия от первого хода до последнего, победного. И он точно знает, в какой момент Маркушкина ошибётся.

Но вдруг физик Виктор Львович (от судьёй турнира был) говорит: