– Мы так зарядим бутылки с водкой, что при вскрытии они взорвутся, как гранаты. И мы тут же врываемся в банк.
– И налетчики не успеют открыть огонь?
– Бандиты наверняка будут хлестать водяру все вчетвером. Они такие увечья получат, что им ни до кого дела не будет. Да и мы тут же подоспеем.
– Ну, что ж, - после некоторого раздумья произнес Селихов.
– Может быть, вы и правы. Но надо быть готовыми к любому повороту событий. Итак, вы, - он протянул руку в сторону Горохова, - заряжайте бутылки с водкой. Вы, повернулся министр к московскому сановнику, - обеспечьте людей горячей пищей. Вы, - обратился Павел Селихов к финансисту из Центробанка, доставляете сюда миллион долларов. Санкцию президента я вам гарантирую. В это время Юрий Фролов, выслушав сообщение по рации, громко и возбужденно объявил: - Только что сообщницей бандитов на Кутузовском проспекте захвачен автобус с заложниками!

Гиря и никулинские 24 июня, понедельник: день

Гиря вместе с закадычным корешом Бампером попивал заморский коньячок в одном из кабинетов "Золотого дракона". С ними находились пара девиц, которых рэкетиры только что пригласили за свой столик. Телки не казались излишне порядочными, но братанам было ещё не совсем ясно - согласны ли эти девочки на все.
– Так вы, значит, студентками работаете?
– во второй раз спросил их Гиря, поддерживая таким образом светский разговор.
– Учимся, снова без тени раздражения поправила его одна из девиц.

А чего, собственно, раздражаться? Краснобаев-болтунов сейчас развелось сколько угодно, а много ли найдется парней, способных обеспечить подобный стол! Тут тебе и черная икра, и французский коньяк, и рыбка красная-белая, и виноград необыкновенно вкусный. И все это не в праздник какой-то - юбилей или, допустим, похороны, - а в обычный рабочий день. Так, зашли ребята перекусить и их, девчонок, с собой прихватили. А что парни не очень разговорчивые, так девочки сами кого хошь заговорят.
– Значит, студентками служите?
– спросил в свою очередь Бампер.
– Учимся на юрфаке. Адвокатами будем, - дала вторая девица более развернутый ответ. Братаны оживились. Адвокаты - в нашем деле люди исключительно нужные. За адвокатов!
– Гиря поднял бокал, доверху наполненный "Наполеоном". Девочки тоже подняли рюмки, но донести их до рта не успели. Идиллическую картину нарушили три мрачных типа, без спроса и приветствия ввалившихся в кабинет. Первым подал голос рыжеволосый верзила, который предложил Гире: - Шлюшек убери.
– Это наши гостьи, - ответил рэкетир, стараясь сохранять спокойствие, хотя неожиданное появление никулинских на его собственном поле не могло не взволновать Гирю.
– Они студентками служат, - очень убедительным тоном подтвердил Бампер. Гиря, не обостряй. Перетереть кое-что надо, - несколько более мирно произнес Толян. Рэкетир не без изящества поцеловал одной из "студенток" руку и вежливо попросил: - Девочки, покиньте нас на несколько минут. Всех никулинских, не ожидавших от Гири такого шика, сцена немало удивила. Садитесь, пацаны, - по-прежнему сохраняя внешнюю невозмутимость, предложил Гиря. Повторять не потребовалось: Толян, Корчага и особо упитанный братан, по прозвищу Багор, в момент оказались за столиком.
– Накладывайте, наливайте.
– Гиря все ещё держал позицию радушного хозяина. Гости непринужденно выпили по бокальчику "Наполеона" и навернули по балычку. И тут Толян заявил: - Посланник на цвинтаре, Царствие ему небесное, и сколковцы более не существуют. Арлык с его командой тоже обхезался. Выходит, вся территория от Рублевского шоссе до проспекта Вернадского без хозяина осталась. Верно, Гиря?
– Почему же? А моя бригада на что?

– Какая уж у тебя там бригада?
– небрежно отмахнулся никулинский бугор.
– Ты выйди из ресторана, посмотри, сколько там джипов стоит. И все они под завязку набиты моими стрелками. А твоих бойков я по погонялам могу перечислить. Пальцев одной руки хватит.

Крыть было нечем. Толян не косил под крутого. Его группировка давно бы развернулась во всю мощь, если б её постоянно не придавливали сколковцы. Тем не менее, Гиря кивнул Бамперу: - Сходи, посмотри, что там.
– Потом обернулся к Толяну: - Так чего ты от меня хочешь?
– Я могу тебе оставить территорию за метро "Кунцевская".
– Что?!
– вскинулся Гиря.
– Да подо мной сейчас больше коммерческих точек! Тут объявился Бампер, молча кивнул и уселся за стол. Гиря как-то сразу потух, а потом вдруг резко взъерепенился: - Нет! Так не пойдет! Байду ты гонишь, Толян!
– Да ты успокойся, братан. Мы не разбор чинить приехали, а мирно перетереть вопросы. Твои предложения. Могу уступить вам всю улицу Луначарского, - почти не задумываясь, выпалил Гиря. Толян усмехнулся.
– То есть все овраги и буераки вокруг нее. Придется нам все-таки возвратиться к первому предложению. Твое место - за метро "Кунцевская".
– Разговор не получился. Разойдемся, пацаны, - хмуро констатировал Гиря.
– Ишь ты, чего захотел!
– ухмыльнулся никулинский бугор.
– Али зря я сюда столько бойцов собрал? Ты знаешь, что через десять минут от твоей резиденции останется? Да и тебя самого слегка помять могут. Возникла напряженная тишина. Вдруг Кочерга черканул что-то на листке бумаги и сунул его Толяну. Тот прочитал и как бы с удивлением посмотрел на своего советника.
– Ты знаешь, Гиря, а мой братила Кочерга, оказывается, большой души человек. Он предлагает принять твое предложение за сто штук зеленью. Наличными и немедленно. На скулах Гири заходили желваки, а в больших мутных глазах отчетливо читалась просто непосильная работа мысли. Вообще сто штук отступного - не разговор за такой лакомый кусок земли, который ему перепадал. Но где гарантия, что этот никулинский говнюк сдержит обещание? Получит стольник, а потом начнет шерстить его же, Гири, коммерческие точки! Правда, есть шанс. Заплатив откупные, он быстро вернет эти лаве и наймет классных стрелков, не хуже никулинских. Тогда и насчет улицы Луначарского можно будет возобновить терки. Есть и там кое-что, кроме "оврагов и буераков". Да, собственно, другого выхода и нет. Сейчас главное - время. Я согласен, - выдохнул Гиря.
– Вот и ладушки, - развел руками Толян.
– Гони бабки, и мир на веки вечные.
– А чего именно сейчас приспичило?
– Прикупить мы хотим один объект. Срочно лаве нужны. Да и вообще - чего тянуть? Начнутся подозрения всякие. А тут раз - и всё на мази.
– Ладно, подождите малость.
– Гиря поднялся с места и пошел наверх, к владельцу ресторана.

Фарида 24 июня, понедельник: вечер

Автобус, набитый визжащими пассажирами, мчался на полной скорости по Кутузовскому проспекту в сторону области. Его сопровождали, сверкая мигалками и гудя сиренами, два милицейских "форда". Время от времени из одного из них по громкоговорителю доносилось: - Автобус номер семьсот двадцать три, немедленно остановитесь! Само собой, Фарида на это не обращала никакого внимания. Главное - что ждет её у кольцевой дороги? Что успели приготовить менты? И вот впереди - МКАД! А ничего не успели сделать менты! Поперек дороги стояли все те же два "форда", да рядом с ними находились четыре автоматчика. И без того смертельно бледный водила автобуса взглянул на Фариду совсем уж затравленным взглядом.
– Вперед! Дави сильней на газ, сука!
– заорала она, увидев, что шофер рефлекторно убрал ногу с педали акселератора. Как она и ожидала, два "форда", увидев, что автобус не снижает скорость, быстро отвалили по сторонам. Да и шмалять менты, понятно, не стали - кто же будет стрелять по переполненному автобусу. Хотя по шинам они пальнуть могут, кольнула Фариду неприятная мысль.
– Езжай по встречной полосе, - скомандовала она, когда автобус уже был за городом и мчался по Минке. Очумело взглянув на безумную девку, водила однако выполнил её команду: "магнум" есть "магнум". Впрочем, он зря так волновался - встречных машин на дороге не было: видимо, движение перекрыли где-то дальше. А маневр этот нужен был Фариде, чтобы два преследующих их "форда" оказались в зоне обстрела.
– Прижмись сильнее к обочине! Парень сделал и это, в результате оба "форда" оказались как на ладони. Но с левой руки стрелять было неудобно. Тогда Фарида открыла дверь, держась за нее, спустилась на ступеньку ниже и произвела по два подряд выстрела в каждого водилу-мента. Через пару секунд оба "форда" лежали перевернутыми на обочине.
– Всё. Тормози.
– Автобус остановился.
– Прощай, парень. Я в тебя почти влюбилась, - и Фарида скрылась в лесу. Под прикрытием густых деревьев она рассчитывала добраться до Сколковского шоссе - параллельного Минскому. Ей обязательно надо было прорваться в Москву. Там, в гараже, стоит "тойота камри", на ней она в нужное время в нужное место должна заехать за пацанами, берущими сейчас банк. До Сколковского шоссе было не близко, особенно лесом, но ей повезло. В лесополосе возле поселка Марфино она заметила влюбленную парочку. Дело у них подходило к логическому финалу, хотя девушка вроде бы пыталась сопротивляться.
– Рома! Ну, ты же обещал - мы только позагораем! Рома, однако, молча делал свое дело. Он стянул с подруги бюстгальтер и теперь яростно тискал её груди. Рома! Я не хочу этого!
– продолжала гнуть свое девушка. Фарида не стала вдаваться в тонкости отношений между молодыми людьми: чего здесь было больше - насилия или любовной игры. Главное - рядом с ними стояла машина. Пусть не очень клевая, "шестерочка", но наверняка на ходу. Она подбежала к Роману, когда он находился в верхней позиции и приготовился к заключительной части акта, и беспощадно ткнула его кроссовкой в бок. Тот, однако, сумел удержаться на теле девицы, поскольку уже находился с ней в физическом контакте, и лишь слегка застонал.
– Ты, козел гнилой!
– услышал он ещё до того, как повернул голову.
– Слазь с девушки! Разве не видишь она тебя терпеть не может. Роман - мужичок совсем не хилый - издал рев, напоминающий медвежий, и вскочил-таки на ноги. Тут-то он и увидел направленный на него ствол.
– Быстро одевайся, падло! Ты мне будешь нужен за рулем. Сама она, наоборот, скинула свой сарафан и напялила на себя прикид подруги Романа. Потом из сумочки она вытащила двести долларов, сто отдала девушке.

– За эти бабки сможешь удовлетворить себя с кем-нибудь другим. Ну, ты готов, говнюк?
– обернулась она к Роману. Тот, не сводя глаз с пистолета, застегивал ширинку.
– Давай скорей, сука, - и она пнула ему ногой как раз по тому месту, которое он застегивал. Роман, подавив стон, ринулся к машине. Фарида, устремившись за ним, вдруг остановилась и обернулась: - А ты не вздумай кому-нибудь хоть полслова, хоть намек...
– И она устрашающе щелкнула предохранителем.
– Вам куда?
– осторожно спросил Роман, когда они оказались в машине.
– В Москву, но я в розыске. У тебя документы в порядке?
– Фарида перешла на спокойный и деловой тон.
– Да, и права, и техпаспорт. И вообще паспорт с собой имею.
– Остановят: я - твоя подруга. Фаиной зовут. Запомнишь?
– На всю жизнь!
– убежденно ответил Роман.
– Дуй по кольцевой до Сколковского шоссе. Там попробуем прорваться. Но при въезде в Москву на Сколковском шоссе стояло две ментовских машины. Многовато.
– Сделай перед ними разворот, и поедем в обратную сторону по кольцевой. Это не должно у них вызвать подозрения. Обычная смена направления. И действительно, все обошлось благополучно. Менты никак на них не отреагировали.
– Теперь куда?
– Сейчас должен быть проезд мимо Троекуровского крематория.
– Понял. Роман прибавил газ.
– И здесь стоят, - с видимой досадой произнес он. Но Фарида уже оценила ситуацию: гаишная машина всего одна, и мент в ней один!
– Сворачивай.
– Он нас тормозит!
– взволнованно вскричал Роман. Значит, тормози. Толстый старший лейтенант подошел к водителю, но глаза его впились в Фариду.
– Документы, пожалуйста. Роман протянул все свои бумаги. Старлей вернул их, практически не просмотрев.
– Ваши документы, красавица? Ксива у неё имелась, но что этот мент её все равно задержит, сомнений у Фариды не было никаких.
– Извините, мы спешим, - сухо сказала она.
– Куда же?
– добродушно улыбнулся старлей, поигрывая короткоствольным автоматом, который, как успела заметить Фарида, был на боевом взводе. Теперь мент стал передвигаться от дверцы водителя к её дверце, обходя капот и улыбаясь все так же усмешливо и добродушно.

– На похороны, - опять же сухо ответила девушка, кивнув в сторону крематория.
– Кто же умер?
– продолжал улыбаться инспектор. Теперь он оказался как раз напротив Фариды.
– Ты, козел!
– И пуля сорок пятого калибра, пробив триплекс "жигуля", вонзилась в горло добродушного старлея.

Никулинские 24 июня, понедельник: вечер

Счастливая улыбка играла на лице никулинского бугра, когда он вышел из ресторана "Золотой дракон" с кейсом, в котором покоились сто тысяч баксов.
– Молоток, Кочерга!
– похвалил он своего советника.
– Все точно рассчитал. Чугунок у тебя варит.
– Это ещё не все, босс, - хитро прищурился Корчага. Ну-ка, какой фольтик ты теперь задумал?
– ухмыльнулся Толян.
– Сейчас самое время нанести визит в местное отделение "Промбанка".
– Положить туда наши баксы, что ли?
– расхохотался Толян. Его громовым смехом поддержал и Багор.
– Вот именно!
– продолжал развивать свою идею Корчага.
– Положить туда наши бабки, а заодно и взять банк под контроль. Отделение открыли недавно, оно никому ещё не платило и не платит. А в знак наших партнерских отношений с понтом и открыть в "Промбанке" счет. Но перетереть эту тему надо лично с директором. С Гусмановым Хисамом Хисамычем. Это мужик, жизнью битый, особо упираться не будет. Толян с Багром переглянулись. Видно было, что идея Корчаги понравилась обоим.

– А сколько времени? Не опоздаем туда? Корчага сверкнул золотыми котлами.
– Ровно шесть вечера. Самое оно.
– Лады, - принял решение босс, но всем ехать не стоит. Я все понял, Корчага, и сумею договориться с директором. Возьму с собой, пожалуй, только Багра. В качестве дополнительного довода.
– И Толян вновь довольно расхохотался. Они подъехали на своем "лендровере" к банку и тормознули строго до знака, запрещающего стоянку. Толян шел впереди, сзади него с кейсом, набитом баксами, гордо шествовал Багор. Охранники окинули их при входе в банк подозрительными взглядами, но пропустили без вопросов. Однако, когда братаны остановились посреди операционного зала и стали крутить головами, пребывая в очевидном затруднении, к ним подошел начальник охранной службы "Редута" Глухов.
– Какие-то проблемы, господа?
– спросил он, опытным оком сразу определив, что из себя представляют посетители.
– Да, браток, ответил Толян, - нам бы с вашим бугром, - он вытащил бумажку и прочитал почти по складам, - с Хисамом Хисамычем поговорить.
– А на какой предмет? Может быть, я чем-то могу помочь?
– Глухов почти не сомневался, что это рэкетиры и пришли с соответствующим предложением. И теперь он интенсивно соображал, как без лишнего шума выпроводить из банка незваных гостей.
– Да не-е, - широко улыбнулся Толян.
– Нам сам бугор нужен. Мы только с ним условия вклада обсудить могем. Бабки-то немаленькие. Он кивнул Багру, и тот раскрыл кейс. Чемоданчик был почти доверху набит зелеными. Демонстрация такого количества американской валюты произвела должное впечатление на Глухова. Отношение к ввалившимся в банк верзилам у него изменилось кардинально. Теперь это были не братки, а клиенты. Он вытащил мобильник и быстро затыкал пальцем по кнопкам.
– Хисам Хисамыч?! Глухов беспокоит. Тут два господина хотят поговорить об условиях вклада именно с вами... Видите ли, у них приличная сумма наличных в долларах... Хорошо. Можете пройти, господа, - обратился Глухов к рэкетирам, - налево по лестнице и направо, в цокольный этаж. Едва два никулинских братана вошли в кабинет к Гусманову, тот сразу спал с лица. Как этот козел Глухов, опытный вроде бы в своем деле человек, мог пропустить к нему, директору банка, таких стопроцентных урок и даже выдать им нечто вроде устной рекомендации! Он тяжко вздохнул и, даже не предложив посетителям присесть, спросил: - Чем могу служить?
– Лаве к тебе, братила, хотели в банк положить, - объявил Толян и уселся на стуле, стоявшем рядом с директорским креслом.
– Предъяви, Багор, наши сто штук. Устрашающих габаритов братан расстегнул кейс и попросту вытряхнул все доллары прямо на стол, перед носом ошеломленного банкира.
– Ну что ж, очень хорошо, - слегка дрожащим голосом прокомментировал финансист.
– Но почему бы вам не сдать все эти деньги одному из наших кассиров?
– А мы слышали, что в банках к богатым клиентам особое отношение, - голосом, полным разочарования и обиды, произнес сию фразу Толян и, покачивая головой, жалостливо посмотрел на Багра: мол, в какую шарагу мы, мать её ети, попали.
– Конечно, конечно... Сейчас мы уладим все вопросы.
– Под ногой у директора находились две кнопки: одна - для вызова банковской охраны, другая - наряда милиции. Но пока прямого повода давить ни на одну из них не было. Тем не менее, Гусманов вполне отчетливо ощущал, что ситуация становится все более угрожающей.
– Так, чисто конкретно... Какой процент мы будем иметь с этой суммы?
– спросил Толян уже достаточно сурово. Гусманов попытался найти какую-то бумажку на своем столе, но тот весь был усыпан долларами, к которым директор отчего-то боялся прикасаться.
– Ну, обычный наш годовой процент в долларовом вкладе...
– Он задумался.
– Два процента. Толян нарочито и зловеще расхохотался. Его тут же поддержал Багор.
– Ничего смешного здесь нет.
– Лицо директора покрылось бледно-розовыми пятнами. Обычный банковский процент. Ну, хорошо, а вы что предлагаете?
– Тридцать процентов, - уже очень жестко произнес Толян.
– Да вы с ума сошли! вскинулся со своего кресла директор.
– Ты нас неправильно понял, козел! Поэтому так разволновался.
– Толян положил тяжелую руку на плечо Гусманова и буквально вогнал его назад, в кресло.
– Тридцать процентов от прибыли всего вашего отделения "Промбанка". Мы вас охранять будем. Гусманов почти успокоился - ведь когда он увидел этих двоих, сразу понял, зачем они пришли. Чего же теперь-то пену изо рта пускать?
– У нас уже есть крыша. Он, теперь уже не торопясь и не дергаясь, встал, подошел к бару и налил себе пятьдесят граммов коньяку. Гостям не предложил.
– Охранное предприятие "Редут".
– Да разве это крыша?
– соболезнующе пожал плечами Толян.
– Они нам сами платят за крышевание. Но этот понт никулинского бугра не прошел. Чтобы Антон Кашин платил за крышевание? Фуфло гоните, ребятки. Он и сколковцам-то не платил, не говоря уж об арлыковцах. Как бы вам самим дань Антону платить не пришлось?
– совсем успокоившись и даже развеселившись, директор подмигнул Толяну. Тот уже понял, что сделал серьезную ошибку. Зря он не взял с собой сметливого Корчагу. Репутация у директора "Редута" была действительно устрашающая. Поговаривали, что он сам - чуть ли не бывший киллер и лично приложил руку к ликвидации сколковской группировки и банды можайских. Но Толян был не тот человек, чтобы идти на попятную. Он резко поднялся.
– Вот что, братила, никто в этом районе не спасет твой банк от налета или поджога, а тебя лично - от мочилова. Ты понял меня, козел? Между прочим, в последние несколько минут он слушал не только речи Гусманова, но и пытался уловить, что происходит в соседних помещениях банка. Похоже, там стреляли. Что за непонятки? Толян пожалел, что оружия они в банк с собой не взяли. Разве что у Багра был кастет...