В учебке весь взвод спал в одном помещении. В роте B солдаты распределены по комнатам. Офицеры и сержанты ночуют в личных спальнях, а рядовым приходится делить одну комнату на четверых. В каждой есть две двухэтажные койки, четыре шкафчика и стол с четырьмя стульями. Здание старое, но в хорошем состоянии – краска выцвела и линолеум на полу истерт, зато вокруг чистота. На каждом этаже есть общая ванная комната, где вокруг душей и унитазов сооружены нормальные кабинки.

Когда я вхожу в назначенную комнату, мои сослуживцы сидят за столом и играют в карты. Все они оборачиваются ко мне, и я приветственно машу рукой. Среди моих соседей двое парней и одна очень милая девушка.

– Грейсон, – говорю я. – Только что с Начальной подготовки. Видимо, я ваш новый товарищ по отряду.

– Заходи, – говорит один из них.

Они с любопытством изучают меня, явно составляя впечатление.

– Твой шкафчик там, – один из парней показывает налево, где у стены выстроился ряд шкафчиков. – Тот, что у окна.

– Спасибо.

Я подхожу к шкафчику и открываю дверцу. На вешалке уже висит униформа, внутри порядок, как в учебке, на нижней полке аккуратно выстроены пары новеньких ботинок.

– Он уже занят, – говорю я, и мои новые сослуживцы дружно хохочут.

– Это все твое. Данные поступили на склад, как только тебя приписали к батальону. Шкафчик забивают заранее.

– Надо же, как удобно.

Шкафчик устроен так же, как на тренировочной базе. Я умещаю скромную стопку своего личного барахла в единственный пустой ящик. Внутри есть запирающаяся ячейка для ценных вещей, и в ней лежит персональный планшет, поменьше и поудобнее, чем выданный мне в учебке. Я беру его, включаю и обнаруживаю, что на главном экране уже введен мой логин. В меню имеются опции, которых я раньше не видел, – ПП стандартного образца поддерживает работу в сети, не то что кастрированные модели на Начальной подготовке, через которые можно было общаться только с инструкторами и товарищами по взводу.

– У нас уже внеслужебное время, – говорит один из моих новых соседей. – Можешь не торопиться с разбором вещей. Столовая будет открыта еще сорок пять минут, если хочешь перекусить.

– Спасибо.

Мои сослуживцы одеты в пехотную разновидность индивидуальной полевой униформы. Цвет камуфляжа свой для каждого вида войск: у десантуры – полихроматический узор, меняющийся в зависимости от окружения, а флот предпочитает сине-серые узоры, которые выглядят как абстрактное полотно. В Территориальной армии выдают цифровой камуфляж, пятна на нем черные, серые и блекло-зеленые – безжизненных цветов охваченного войной города. Из всех униформ стандартного образца эта – самого зловещего и рабочего вида. Я переодеваюсь в ИПУ, чтобы слиться с остальным отрядом. Ботинки мне подходят, жаль только, противно скрипят, как любая новая обувь. В учебке я чуть ли не все двенадцать недель разнашивал выданные мне ботинки, а теперь придется все начинать заново.

– Ты где проходил подготовку? – спрашивает кто-то, показывая мне на свободный стул. Я подхожу к столу и присоединяюсь к компании своих соседей.

– Знаете что? Я понятия не имею. Нам никогда не говорили, а я не спрашивал.

– Болота, пустыня с кустами или сплошные кукурузные поля?

– Пустыня с кустами, – отвечаю я.

– Тренировочная база САС «Орем», – говорит другой солдат. – Я тоже оттуда. Не так плохо. Не приходится страдать от жары и москитов, как беднягам на базе в Чарльстоне.

У всех моих соседей на воротничках знаки отличия. Девушка – рядовой, у нее один шеврон. Первый парень – рядовой первого класса, с шевроном и дугой. Звание рядового обычно не присваивается сразу после учебки, только если человек был на голову впереди всего батальона, как Халли, а рядовым первого класса вообще нельзя стать, не отслужив хотя бы год. Третий солдат в комнате – капрал.

– Других новичков в отряде, кроме меня, нет? – спрашиваю я.

– Угу, – подтверждает один из них. – За этот период в наш взвод попало, кажется, четверо вместе с тобой. Новичков вводят постепенно, чтобы они учились по ходу дела. Грейсон, да?

– Ага.

Солдат, сидящий напротив меня, протягивает руку, и я пожимаю ее.

– Я – Бейкер. Вот этот шулер, пытающийся заглянуть в мои карты, – Прист, а Хансен – это которая с хвостиком.

Я по очереди киваю каждому.

– Тебе повезло, Грейсон. Ты попал в отряд с лучшим командиром во всем батальоне.

– Во всей бригаде, – поправляет Хансен. У нее миндалевидные глаза и очень ровные белые зубы – показатель стоматологического обслуживания, какого в окрестностях Коммунального Кластера не получишь.

– Да? Как его зовут?

– Ее, – Прист оставляет попытки заглянуть в карты Бейкера и откидывается на спинку стула. – Штаб-сержант Фэллон. Раньше была первым сержантом, но ее понизили за то, что она набила рожу офицеру.

– Я думал, за нападение на старшего по званию должны вышвыривать из армии, – говорю я, подозревая, что мне рассказывают байку.

– Ну да, – говорит Хансен. – Но это если у тебя нет Медали Почета. Дипломированных героев не сливают в утиль. Это был бы фиговый пиар.