– Хотел поблагодарить тебя за митинг и за Гагарина – тихо говорит Аджубей, отвлекая меня от процесса самобичевания – Это ведь ты его вызвал к Кутафьей башне?

– Нет, это заслуга моих друзей – мотаю головой я – и с митингом вообще-то тоже они придумали, когда узнали, что Захаров меня арестовал. Я всего лишь присмотрел, чтобы они сгоряча дел не натворили.

– Молодцы. Если бы вы шум не подняли, все эти «микояны» нас бы точно сожрали. И с красными шарфами у вас красиво получилось. А вот ходят слухи, что это ты предложил Мезенцеву идею с Гагариным? Это правда?

Аджубей внимательно на меня смотрит. Я тяжело вздыхаю, утыкаюсь в тарелку с салатом Столичный.

– Правда. Но это было скорее от отчаянья, просто не знал, кого еще можно Микояну противопоставить.

Главный редактор Известий понимающе кивает головой. А в наш тихий разговор включается Фурцева, пересаживаясь поближе.

– Мужчины, вы о чем тут секретничаете?

– Да, вот – вспоминаем недавний Пленум…

– Ох, Алексей, ты меня так напугал! Я когда тебя в окровавленной рубашке увидела, подумала, что в тебя кто-то выстрелил.

– Ваш крик – это последнее, что я услышал – сознаюсь я и спешу переменить тему, пока Фурцева про мою странную рану и кровь не начала расспрашивать – Екатерина Алексеевна, а я ведь собрался к вам в министерство ехать. У нас возникла идея устроить публичную презентацию первого номера журнала. Но нам нужен большой зал – слишком много желающих прийти на нее. Наш университетский ДК на Герцена точно маловат. Что скажете?

– А насколько большой зал нужен?

– Ну, … зал кинотеатра Россия нам бы вполне подошел.

– Алексей, ты от скромности не умрешь! – смеется министр культуры – этот зал на две с половиной тысячи мест, куда тебе столько?!

– Студентов в Москве раз в сто больше. Так что в самый раз будет. И если вы не против, ВИА «Машина времени» тоже у нас выступит.

– Это уже не презентация – морщится Фурцева – Кстати, что за дурацкое западное слово?

Мы молчим, ожидая продолжения.

– Это уже целый концерт у тебя будет. Ладно, я не против. Хороший должен праздник получиться.

– Студенты заслужили! – поддакивает мне Аджубей.

– Но программу мероприятия будь любезен ко мне на утверждение – жестко заканчивает министр культуры – Недели тебе хватит?

– Конечно!

Фурцева качает головой, потом обращается к Аджубею.

– Алексей Иванович, а ты слышал, что по его пьесе «Большевики» в Кирове спектакль поставили?

– Русин, ты еще и пьесы умудряешься писать?!

– Да, это еще по весне было, до всей шумихи с «Городом…» – отмахиваюсь я – Мы с друзьями каждый по пьесе написали на тему Ленинианы, можно сказать, это проба пера была в рамках литературного клуба.

– Очень удачная проба! У меня сотрудники отдела Драматургии в полном восторге. И из Кирова мне вчера звонили – хвалились, что постановка «Большевиков» получилась выше всяких похвал.

Ай, да Ларинский, ай да сукин сын этот Сергей Евсеевич! Ловко режиссер подсуетился к праздничной дате. Теперь, глядишь – и другие театры зашевелятся.

– Алексей, хорошие сценарии и пьесы очень нужны! Ты даже не представляешь, как их не хватает на телевиденье и в театре. Пишите, ребята, в своем клубе побольше таких произведений.

Наш важный разговор прерывает первый звонок, приглашающий гостей в зал. И нам приходится сменить банкетный зал на зрительный. Ладно, мне и так сегодня многое удалось сделать, теперь придется потерпеть торжественную часть приема…

Я честно отсидел в партере первое отделение правительственного мероприятия, слушая приветственные выступления, которые звучали со сцены. В перерыве раскланялся со всеми знакомыми, которых здесь встретил, а знакомых у меня в Москве теперь, оказывается, не мало. Шолохов, Федин, кого только не было в Кремлевском дворце. Вся советская элита собралась в КДС.

Потом нашел Степана Денисовича, уже переместившегося в составе Политбюро из президиума на сцене в правительственную ложу, объяснил ему, что приехали родители Вики и я должен уйти.

Наш разговор с Мезенцевым услышал Гагарин, махнул мне рукой, подзывая.

– Уже уходишь? Даже поговорить нам сегодня не удалось.

– Да, будет еще время… – успокаиваю я его – успеем наговориться.

– Ох, боюсь, что времени-то теперь у меня совсем не будет – вздыхает новый Генсек, потом оживляется – А знаешь, что Алексей? Приезжай в гости к нам домой как-нибудь вечером! Скажем, в эту среду. Сможешь?