И вот, малым ходом «Орел» идет вдоль живописных берегов бухты «Золотой Рог», на противоположном берегу – старый город над которым господствует главный храм Византийской империи – Святая София, ныне как бы взятая в плен четырьмя минаретами и называющаяся мечетью Айя-София. Чуть дальше – зелень султанских садов над которыми видны кровли дворцов. С правой стороны – тоже живописная картина: к воде спускаются, тесня друг друга сотни домов и домишек с розовыми и желтыми стенами из туфа, видны сады за высокими стенами дворов. Встали у Галатского разводного моста. Уже темнеет и кое-где зажглись фонари, на воде снуют десятки и сотни лодок и лодчонок, с которых кричат турки в рваной одежде, но с непременной красной феской на голове, предлагая свой немудреный товар: рыбу и виноград.

Сегодня на берег могут сойти только офицеры, а завтра будет разрешен выход и нижним чинам. Решаю остаться на борту, и так каждый офицер сейчас на счету. На палубе увидел барона и подошел к нему, поздоровавшись, спросил, удалось ли узнать что-то новое о знакомых Львова. Барон ответил, что поручик Петров, действительно, сначала поддерживал приятельские отношения со Львовым, но затем, заподозрив, что тот нечист на руку в картах, перестал с ним общаться. Общение это стоило ему проигранных двухсот рублей, из-за чего Петров даже писал отцу с просьбой прислать деньги, чтобы заплатить долг. Фейерверкер Спичкин ничего нового не сказал: да, говорили про Туркестан несколько раз, да и все.

Утром у трапа собрались сходящие на берег – я вызвался сопровождать группу охотников в 10 человек, мы собирались посмотреть на Святую Софию. Стоянка планировалась до трех пополудни.

На корабль поднялся русский консул, я передал ему сообщение для генерала Обручева, мне тоже было разъяснение от генерала: следующая стоянка планировалась в Пирее, затем в Александрии и Порт-Саиде, а дальше – уже Джибути. В Пирее нас намеревалась посетить королева эллинов Ольга Константиновна, внучка императора Николая I. В Александрии нас тоже встретит русский консул и передаст почту.

Потом мы распрощались и я во главе группы охотников отправился через Галатский мост в старую часть города. Нас сопровождали знаменитые стамбульские собаки и неплохо говорящий по-русски гид, что облегчило мои усилия и я мог присмотреться к поведению своих спутников, впервые ступивших на чужую землю. Надо сказать, что почти все старообрядцы отказались сходить на оскверненную пролитой невинной христианской кровью землю и остались на корабле. То есть, моя группа была из людей, набранных Львовым. Ничего особенного в их поведении я не нашел, на жуликов они были совершенно непохожи – простые русские люди. Перед мостом собаки отстали, дальше была не их территория. Предварительно заплатив, мы перешли по грязному деревянному галатскому мосту на другой берег. Потом долго поднимались вверх, петляя по грязным улочкам посередине которых по желобу текло самое настоящее дерьмо, куда – естественно, в Босфор. Запах был соответствующий. Да, с борта корабля берег смотрелся живописнее и, главное, через пролив не долетал запах большого общественного туалета. Ну вот, наконец, и цель нашего похода. Пришлось одевать на ботинки засаленные войлочные тапки, и, заплатив за тапки и вход (за все отдельно, впечатление, что здесь берут деньги за каждый шаг, причем раздельно: с левой и с правой ноги). Мы прошли к боковой двери на хоры, именно туда пускали неверных путешественников вроде нас. Вот мы и внутри храма. Сверху на нас глядят мозаичные святые и ангелы, лица которых турки заклеили звездами, мозаичные панно также закрыты щитами с изречениями из Корана. Размеры храма подавляют, все же это величественное сооружение, разговор добровольцев за моей спиной затих. Видимо, чтобы нас развлечь, гид Абдулла стал рассказывать историю взятия Константинополя войсками Мехмеда – Али и о кровавой резне христиан, устроенной туркам и в храме. Я прервал его, мне не понравилось, то наслаждение, с которым Абдулла рассказывал про торжество победителя и я отказался смотреть на кровавый след руки Мехмеда – мол, в храме трупами было завалено пространство до высоты хоров и султан въехал сюда на коне, оставив на одной из колонн отпечаток своей пятерни, вымазанной кровью неверных.

Вышли, настроение было не то, Абдулла понял, что перегнул палку со своим рассказом и предложил показать нам городской рынок, при этом охотники оживились и выразили согласие. Базар как базар, я ничего не купил, а вот охотники накупили какой-то всячины (так сказать, сувениров), я только смотрел, чтобы ничего не совали в рот, предупредив, чтобы не покупали никаких сластей, рахат-лукума и прочей местной не пойми из чего сделанной, снеди.

Тем же путем вернулись на корабль, я с наслаждением помылся, как будто смывая с себя стамбульскую грязь и вонь. В два часа, после переклички, где выяснилось, что все на борту, прошел обед, где десертом были тщательно помытые виноград и арбузы, которые закупили каптерщики под началом интенданта, договорившиеся через консула об оптовой поставке по цене в три раза ниже, чем предлагали у борта парохода. В начале четвертого портовый буксир потихоньку стал выводить нас на фарватер. Снова проплывают пейзажи Стамбула, кажущиеся такими живописными с борта корабля и такими неприглядными вблизи, вот и форты на выходе из пролива – дальше – Мраморное море. В Мраморном море тоже плелись малым ходом, так как в нем, как сельдей в бочке, было всякого маломерного флота – какие-то фелюги под черными парусами, лодки, лодочки, баркасы и прочая мелочь. Эти фелюги сразу напомнили о пиратских временах, когда здешние пираты держали в страхе все восточное средиземноморье, пока не были побиты венецианскими галерами. Сновало взад и вперед множество рыбачьих лодок, которые ходили абсолютно без правил и системы. Одна из них так «срезала нос» «Орла», что я подумал, пароход неизбежно сомнет ее форштевнем – ан, нет, обошлось…

Так плелись всю ночь, часа в три вышел подышать на палубу – была полная луна и волны моря были окрашены в жемчужный цвет, серебрились в небе перистые облака – картина достойная кисти художника. Постоял минут сорок: все спят, только мерно стучит машина где-то далеко внизу. Рано утром прошли Дарданеллы, так что завтракал я уже в Эгейском море. Кормили во втором классе сравнительно неплохо: всегда был выбор из минимум двух блюд и заказать что-то из меню за отдельную плату – без проблем. Но гастрономические изыски продолжались недолго – вновь поднялся ветер и началась качка, на обеде половина столиков уже были пусты, а на ужин и вовсе почти никого, лишь я да не укачивающийся барон. В этот раз я позволил себе лишь очень легкий ужин.

На следующий день слегка штормило, день был пасмурный, волны с барашками, но к обеду, когда мы подходили к греческому берегу, погода улучшилась, хотя и дул прохладный ветерок. Пирей – большой порт и нам удалось причалить к пирсу вдалеке от остальных судов, в охраняемой зоне для военных кораблей. Мы намечали простоять не менее суток, чтобы дать лошадям немного размяться, помыть и почистить их, да и самим привести себя в относительный порядок, тем более планировался смотр-встреча с королевой эллинов. Встретил нас консул, сказал, что все готово, в том числе и походная баня для личного состава. Офицеры могут провести ночь в гостинице неподалеку и принять ванну там. Пассажирам 1–2 классов, которые ехали с нами, всего таких было около двух десятков, было объявлено еще в Константинополе, что сутки мы простоим в Пирее, так что есть возможность посетить Афины и посмотреть тамошние античные древности. Члены миссии с удовольствием вышли размяться, то же было заметно и по лошадям – их ждали большие охапки сена и вдоволь свежей воды. Поев сами и покормив лошадей, казаки принялись за их чистку. Вода была из резервуара, которым заправляли пароходы и ее было много. Также откачали ассенизационные танки конюшен и навели там полную чистоту, а вдруг королева захочет познакомиться с солдатским бытом. Потом была баня, стирка и глажка. В Александрии такого не будет, это в Пирее – практически, база русского флота [5] , корабли под российскими флагами, как Андреевским, так и торговым здесь – желанные гости. Офицеры, кроме Букина (он был дежурным офицером и начальником караула) меня и казаков, уехали в Афины. Мы тоже помылись в бане вперед личного состава, Нечипоренко и другие с уважением посмотрели на мои шрамы, но ничего не сказали. Потом уже плескались все, казаки поддали пару так, что артиллеристы жаловались на то, что в парной волосы на голове трещат, никто в воде и времени никого не ограничивал, тут же были устроены постирушки и Орел был «расцвечен» солдатскими и казачьими подштанниками и рубахами. На ветру все сохло быстро и до позднего вечера все гладили форму и приводили ее в порядок. Вечером я сам проверил караулы вместе с Букиным и остался доволен несением охраны груза. Заступающая смена находилась в помещении рядом и, в случае чего, могла поддержать караульных огнем.

На следующий день, к 11 часам утра, на пирсе вдоль борта «Орла», под посольским флагом, вся миссия была выстроена по подразделениям. Личный состав был при параде и даже охотники, чистые, в постиранной и отглаженной форме, выглядели неплохо.

Королева эллинов приехала в коляске, сопровождаемая конным эскортом. Подъехав к группе офицеров, коляска остановилась, спешившийся конвойный офицер, помог королеве спуститься, она подошла к нам и протянула руку для поцелуя сначала мне, затем командирам подразделений. Смотрелась Ольга Константиновна даже моложе своих сорока, была стройна и выглядела царственно (вот что значит – порода, подумал я).