Шрифт:
35. Беспутная
Загнать породистого скакуна
или резвиться на перекладных?
–
Пойми наездниц юных и шальных,
чудных фантазий голова у них полна!
– Аббат Прево, вы – про кого?
Да будет вам, мне – не впервой!
Неукротима, проповеди – мимо!
Щенячья нота? – Откуда? Кто там?..
Нет тебе места ни в моей квартире,
Ни даже шире – в сумасшедшем мире!
Уж сколько вас рвалось на белый свет!
–
Ну, не скули, сказала ж тебе – нет!
Эгоцентрична? – Очень метко!
Ах, эта денежная-снежная метель,
– утроить в покер и спустить в рулетку,
освобожденно выйти на панель!
Кому – мегеру? Кому – нимфетку?
Кому – в пригоршню горьких слёз капель?..
– Но вдруг в толпе бесчувственного люда
отыщется и твой Нехлюдов?
– Помилуйте, да в наши дни – едва ли,
вот только не читал бы он морали!
Манон Леско, твой кавалер -
– плохой пример. Не мой размер!
Последний шанс – Сафронов Никас,
– Меня, голымую, на подиум возьми-ка,
напишешь «ню», и даже, к слову,
Анастасию Волочкову!
Она сама? – Ну что ж, весьма…
А мне опять искать перекладных,
нет горше способа – влачить седые дни!
Я раньше прочих к финишу поспею.
Сворачивай-ка в Темную аллею.
Я приспособиться сумею.
Здесь околею.
36. К читателю
Поверь в меня,
И я в словесных дебрях
Глагол весомый самый отыщу,
В строку его заправлю, как в пращу,
И на орбиту метко запущу!
Поверь в меня!
Эпитетов жеманных
Навязчивый отброшу хоровод,
Нам только самый острый подойдет,
Тот, что как скальпель вспарывает рот!
Поверь в меня!
Я буду смысл искать
В загадочных и путаных явлениях,
А вдруг они – цепи незримой звенья,
И я к открытию в своих стихах близка?
Поверь в меня!
И пусть нескладен слог,
Но я страницы извожу тетрадей
Не пустозвонства суетного ради,
– Пусти меня, читатель, на порог…
37. Та самая самость
У одиночества нет имени и отчества,
Оно как океан безмолвных душ!
Но даже самой маленькой из луж
Сливаться в единении не хочется.
Ведь у нее – свой абрис берегов,
Особый дна рельеф и память о капели,
Во всем величии гирлянды облаков
В ней отразиться сказочно сумели!
Так индивидуальностью греша,
В своей гордыне замыкается душа.
38. Опус тринадцатый
В чистом поле, в дорожной грязи,
На паркете блистательной залы,
Мысль нечаянно поразит
Новизной тебя небывалой!
Скомпонуются складно слова,
Вроде те же, но в новом значении,
Ритм наметится лишь едва –
Повторяй многократно, без лени!
Насладись стиха полнозвучием,
Дай ему в тишине дозреть,
– Может, это не самое лучшее,
Что тебе случалось пропеть?..
А потом проверь на огне –
Хорошо ли будет гореть?
Упаси тебя Бог от греха,
И от плохонького стиха!
39. Я тост скажу
Обступят тени хижину мою,
Рука невидимая тронет полог,
«Встречай! Наш путь извилист был и долог…»
– Я онемела и столбом стою.
Раскинуть скатерть вышитую надо,
Приборами уставить длинный стол,
Чтоб каждый, кто сейчас ко мне вошел,
Почувствовал, хозяйка гостю рада!
И этому, что целовал мне руки,
И скромнику, что глаз не поднимал,
Тому, что радостно делил со мной аврал,
И брал заблудшую овечку на поруки.
Усатый, что ты мнешься позади?
Дай, обниму пропавшего без вести,
Садись к столу с Угрюмым этим вместе,
И ты, Седая Грива, проходи!
Полны бокалы горького вина,
Вот винегрет, селедочка под шубой,
Ах, как мне видеть вас всех разом любо,