– Не забывайся, Драйвуд.

Томас лишь развернулся и направился к выходу, шёпотом бросив небольшую безобидную фразу:

– Я о себе ещё напомню. Урод…

Время шло в привычном ему ритме – медленно, но также незаметно. Уже через пару недель Моретти залечил свои раны и начал думать о том, как же не дать Драйвуду прикончить себя, как отомстить ему должным образом. Ему было ни до работы, ни до многотысячных контрактов, ни до Конора Франчайза, который то и дело не мог до него достучаться все эти две недели. Его приоритетом был Томас. Томас, которому уже было, чем ходить.

Дело было в Южном районе Сангвина в третьем часу ночи. Там находился особняк господина Франчайза.

Тёмная ночь. Гробовая тишина. Ни фонарей на улице, ни, тем более, аптек. Конор Франчайз спал, а его охрана, как всегда, была начеку. И внутри, и снаружи были вооруженные люди, готовые порвать на части всё, что могло нарушить сон хозяина дома.

– Приём, у восточного крыла все спокойно.

– На крыше порядок.

– У гаража тихо.

Слышите? Казалось бы, всё спокойнее некуда. Но вот, один из охранников около восточного крыла здания заметил следы крови. Он хотел было сообщить об этом остальным, но только он потянулся к рации, как его тут же обвязали вокруг шеи, появившись, как из ниоткуда. Его потянуло вверх к козырьку крыши секунд на пятнадцать, а далее медленно спустило вниз, нежно уложив на землю. Человек в чёрном маскировочном костюме медленно и хладнокровно пробирался все ближе и ближе к главному входу в особняк, используя пистолет с глушителем, а охранники падали по одному, словно кегли. Брызги крови, летящие в бетонные стены особняка словно наигрывали тихую мелодию с гильзами, ударяющимися о землю. Полная луна провожала смертоносную тень, то отделяя её продолжение от свинцовых вестников смерти, то сближая с жертвами в упор, превращая их с глушителем в одно целое за мгновение до неминуемой гибели.

– Доложите. … Приём, говорит особняк, доложите обстановку. Чёрт, она что, сломана? Это ещё что за… Ааа!

Металлическая струна окутала шею охранника, державшего под надзором комнату господина Франчайза… Смерть наступила очень быстро, вместе с хрустом шейных позвонков.

Дверь в комнату медленно приоткрылась. Человек в черной маске достал пистолет с глушителем и направил его на широкую роскошную кровать посреди обширной, богато отделанной комнаты.

Вот только сам Конор не спал, а стоял в другом конце комнаты, у окна. Запутал, старина… Во тьме его было не разглядеть. Медленно обернувшись и облокотившись на подоконник, он произнёс…

– Ты сделал это быстрее, чем я думал. А как же ребята на крыше?

– Лежат где-то в кустах. – ответил Драйвуд, сняв маску.

– И, все же, Хан бы справился быстрее… – с ухмылкой продолжил Конор, – Ну, давай, Том, жми на курок. Но только знай одно: агентство, которое перейдёт под управление такого человека, как ты, потерпит крах. Будь в этом уверен.

– Если это агентство избавится от предателей, вроде Моретти и того, кто его защищает, то крах ему не страшен.

– Том, бросай глупить. Я прекрасно знаю, что это ты его сдал. Всё, что произошло в тот вечер, уже известно не только мне.

– Их всех постигнет та же участь, что и тебя… И Хана. Этого урода я лично пришью и докажу, что лучший – я.

– Томас…

– Ты дурак, Конор. И всегда им был…

После этих слов Драйвуд таки нажал на курок пистолета, выстрелив безоружному прямо в сердце…

Для меня и самого загадка, как же он так просто дал себя убить. Конор не пытался бежать, не звал на помощь, даже не предупредил охрану о возможной угрозе, хотя всё прекрасно знал.

Такие, как Томас почти всегда добиваются своего. Такие же бесчестные, циничные, «идущие по головам», если хотите. Подобные ему берут желаемое, но не всегда необходимое.

Конец 1 части.

Часть 2. 

Прошло три дня после событий в Южном Сангвине. Тихим вечером 29 ноября, город вновь освещал собою и без того звёздное небо, и его каменные джунгли были своеобразным родимым пятном на теле нашей планеты.

Главная улица города, кое название она и имела, рассекала собой огромную часть Центрального Сангвина, от грандиозных небоскрёбов до самых небольших квартирных домов. На окраинах центра нашего замечательного мегаполиса расположились и различные кафе-бары.

Часу в одиннадцатом того самого вечера Алехандро Моретти сидел за стойкой одного из таких баров (под названием "Ромарио") и пребывал в немало депрессивном состоянии. Они уже должны были закрываться, к одиноко сидевшему Моретти подошёл работник заведения и вежливо обратился…