– Вы знали, что ваш муж на даче? – твердым голосом произнесла Ирина Константиновна.

– Да, – кивнула Вероника, краем глаза наблюдая за Левой.

Теперь она чувствовала угрызения совести – она явно его недооценила.

– Откуда? Он всегда бывал на даче, когда не приходил после работы домой? – сузила свои пустые карие глаза дознавательница.

– Нет, – в голосе Вероники сквозила неуверенность.

– Так почему же вы поехали туда? – дознавательница понемногу раздражалась.

– Мне сказали, – тупо посмотрела на Ирину Константиновну Вероника.

Она вдруг вспомнила. Конечно, как она могла догадаться, что Жора на даче? Он ездил туда не так уж часто, хотя всегда гордился ею. А сейчас, зимой, с чего бы ему туда ехать? Ну да, иногда они и зимой выбирались на пикники, шашлыки и так далее. Сидели у горящего камина, обнимались и пили вино… Вероника вдруг почувствовала, как в груди закипает рыдание. Боже, кажется, прошло сто лет с тех пор, как они в ноябре ездили на эту проклятую дачу! Вероника поморщилась, но не расплакалась. Она решила не давать повода этой стерве почувствовать свое превосходство.

– Кто сказал? – как на дурочку посмотрела на Веронику следовательница.

– Мужчина… У него был глухой грубый голос. Он сказал и повесил трубку, – с трудом выговорила Вероника, опять застигнутая желанием разрыдаться.

– Значит, вам позвонили?

– Да, – вяло согласилась Вероника, все силы которой уходили на то, чтобы воспрепятствовать слезам изуродовать ее и без того помятое лицо.

– Голос вам был знаком? – принялась что-то деловито записывать Ирина Константиновна.

– Нет, я слышала его в первый раз… Отвратительный голос…

– И что конкретно вам сказали?

– «Твой муженек на даче, развлекается с секретаршей. Если не будешь медлить, у тебя есть шанс увидеть пикантную сцену…»

В Вероникиной груди снова поселилась тяжесть. Глаза щипало, но она по-прежнему старалась сдерживать рыдания.

– Больше ничего? – подняла наигранно сочувственный взор от бумаг дознавательница.

– Ничего, – сдавленно повторила Вероника.

– Вы не спросили кто это?

– Мне было не до этого, – наивно ответила Вероника, – я побежала одеваться.

– Ясно, – что-то черканула на канцелярском листе Ирина Константиновна, – вы ведь прилично выпили…

– Хмель тут же слетел с меня, – Вероника успокоилась, – я нормально вела машину.

– В котором часу вы приехали на дачу?

– Я на время не смотрела, но думаю, около двух часов.

– Когда вы подъехали, вам ничего не показалось странным? – томно облокотилась на стол дознавательница.

– Я увидела машину мужа и свет в окнах… – сердце у Вероники снова упало.

– И что же было дальше? – протокольным тоном спросила Ирина Константиновна, выпрямившись на стуле.

– Я вошла… – неожиданно смутилась Вероника.

– И… – оживилась следовательница.

– Дальше я не помню, – растерянно посмотрела на Леву Вероника.

– Вот как? – недоверчиво усмехнулась Ирина Константиновна.

Она приковала к бледному лицу Вероники пристальный взгляд.

– Я же говорил, – как-то беспомощно произнес Лева, – у Вероники Владимировны частичное расстройство памяти.

– Мне нужна Яна Борисовна, – воскликнула Вероника, – она сможет мне помочь, я в этом уверена!

– А это еще кто? – поморщилась следовательница, – вы лучше объясните, как у вас в руках оказался пистолет?

– Я очнулась с ним, он был уже у меня в руке… Я стала звонить Милославской, она приехала… – торопливо заговорила Вероника. – Я не знаю… Кажется, она приехала потом…

И тут, не в силах больше сдерживать слезы, она разревелась.

– Вы что, спали? – игнорируя надрывный плач Вероники, холодно осведомилась Ирина Константиновна.

– Кажется… – простонала Вероника, – не знаю. Я вошла и… – …заснули? – усмехнулась следовательница.

– Да-а… – тупо протянула Вероника.

– Вот как? – как на умалишенную посмотрела Ирина Константиновна на Веронику.

– Меня ударили по голове, – нашлась Вероника.

– Также как и в квартире у Горбушкиной? Выходит, вчера вас весь день били по голове? – жестоко пошутила Ирина Константиновна.

– Я не помню-ю! – прорычала взбешенная Вероника.

Лева удивленно воззрился на нее.

– Мне нужна Милославская, она все знает, она скажет, она меня спасет! – завизжала Вероника и, вдруг стихнув, закрыла лицо руками.