– Что-то ты расстроенная! – воскликнул он.

Яна опустилась на стул. Увидев поблескивающую, как надраенная алюминиевая кастрюля, физиономию лейтенанта, она расхотела делиться с ним своими сомнениями, да и вообще что-либо рассказывать.

– А ты что такой счастливый?

– В передовики выбился, – хитро посмотрел на нее Руденко – может, в звании повысят. Намек был. Эх! Давай за это, а?

Он кивнул в сторону сейфа.

– Коньяк, – с гордостью пояснил он, – ты ж любишь…

– Люблю, но сейчас не хочется мне пить, – вздохнула Яна.

– Да что стряслось? – озабоченно спросил Руденко.

– В принципе, ничего, – пожала плечами Милославская.

– Ладно, давай колись, – наседал на нее Три Семерки, – я же вижу – что-то не так.

– Все так, Сеня, – она достала сигарету и, глядя на засаленный рисунок поблекших обоев, закурила.

– Ну ты чего как партизан? – не унимался Руденко, – мне что из тебя, клещами все вытягивать нужно? Держи, – он достал из сейфа коньяк, плеснул на дно в два граненых стакана, один пододвинул ей. – За мое возможное повышение, – он одним глотком выпил содержимое и поставил стакан на стол.

Яна пить не стала. Она теперь рассматривала инвентаризационный номер, красной краской нанесенный на дверку большого – в человеческий рост – сейфа, размышляя, стоит ли говорить лейтенанту о своем разговоре со Смурыгиным. Наконец она решилась.

– Знаешь, Сеня, – начала она, – у меня сейчас был прелюбопытный разговор со Смурыгиным. Хотя говорила по большей части я, но все же у меня сложилось впечатление, что он один из тех, кто замешан в этих убийствах.

Лейтенант заинтересовался, но вида не подавал, кивая с отсутствующим видом.

– Я его увидела на улице, совершенно случайно, – почти не соврала Яна, – пошла за ним и увидела, что он встретился с одним из участников той злополучной вечеринки – Денисом Гулько.

– С Гулько? – оживился лейтенант. – Ну и что же дальше?

Яна как можно подробнее пересказала ему содержание своей сегодняшней беседы и добавила: – Нужно их брать, Сеня, пока они еще кого-нибудь не прихлопнули. Теперь, когда я прижала их к стенке, они ни перед чем не остановятся, чтобы спасти свои задницы.

– Все, что ты мне рассказала, – без особого оптимизма заявил Руденко, лохматя кончиком шариковой ручки свои пышные усы, – конечно, очень интересно.

– Интересно? – с вызовом спросила Милославская, жалея, что вообще затеяла этот разговор.

– Интересно, но не более, – Руденко плеснул себе еще коньяка и выпил, – все что ты рассказала, всего лишь предположения, гипотезы, так сказать, на основании которых мне никто не даст ордера на арест. Я, как представитель власти, должен действовать на основании закона, как ни смешно это звучит в наше время, а законных оснований на арест у меня нет. Да, Смурыгин знаком с Гулько, ну и что? Это же не основание. А твои видения и впечатления к делу не пришьешь. Кстати, на конверте, изъятом в квартире Могутина, есть отпечатки пальцев, но они не принадлежат никому из подозреваемых. Так что твоя теория не такая уж стройная.

– Чего ты несешь, Семен Семеныч? Закон… Представитель власти… – презрительно произнесла Яна. – Да задержи ты этих подонков, сделай у них обыск, сними отпечатки пальцев. Я уверена, что найдутся и улики, только не нужно сопли жевать и лопать коньяк, в то время, как преступники гуляют на свободе.

– Ну хватит, – обиделся Три Семерки, – мы, между прочим, здесь тоже работаем.

Он хотел еще что-то добавить, но на столе зазвонил телефон и он сорвал с аппарата трубку.

– Руденко, – рявкнул он. – Да. Да, знаю, она у меня, – он бросил трубку и повернулся к Яне. – Вот, кстати, звонят люди, которые охраняют тебя, хотя я просил, чтобы ты из дома пока не выходила.

– Что значит, не выходила? – не выдержала Яна. – Сидя дома я не смогу собрать так необходимые тебе факты. Если ты не хочешь никого задерживать, то я собираюсь встретиться с Аленой Петровной Шевчук и поговорить с ней. Думаю, после этого у тебя будут факты.

– Я запрещаю тебе встречаться с кем бы то ни было! – взревел Руденко. – Хватит с меня головной боли. Да, мы по твоей наводке нашли тело Парамоновой, да, ты обнаружила копию кассеты у матери Оксаны Санталовой, да, ты предотвратила покушение на нее, да, ты видела как стреляли в Радзиевского, – перечислял лейтенант, – но это нас ни на миллиметр не приблизило к раскрытию убийства Санталова.

– Ах, не приблизило?! – вскочила Милославская. – Может, ты еще скажешь, что я только создаю вам лишние проблемы? Да если бы не я, ты бы списал все на Настю Парамонову, закрыл бы дело и сдал его в архив. Я же понимаю, почему ты так возмущаешься: тебе просто лень работать. А я подкидываю тебе факты, от которых ты не можешь просто так отмахнуться. Чао, дорогой лейтенант, – она направилась к выходу, – сидите здесь в своем вонючем кабинете.

Хлопнув дверью, она вышла в коридор.

– Погоди, – остановил ее Руденко, выскочив следом, – пойдем, поговорим.