— Дарья.

— Очень приятно, Да-ша, — я будто пробую ее имя на вкус, и оно мне тоже нравится.

— Дарья, — строгим голосом меня поправляет, — А сейчас не дергайтесь и помолчите, — клеит на мой затылок узкие пластыри. Это немного больно. Я беззвучно терплю, потому что наша близость действует на меня наркотически сладко, и я не хочу, чтобы она заканчивалась.

— Голову сутки не мыть, в дальше — посмотрим на перевязке, — медсестра отстраняется, снимает перчатки и садится за стол, — Можете одеваться.

Я подхожу к стулу и беру со спинки футболку.

— Я хочу тебя ещё раз увидеть, Даша, — сердце колотится, как у школьника, и я понимаю, что все равно увижу. Даже если она откажет.

— Обязательно, — она делает вид, что не понимает о чем я. Заполняет какой-то бланк и только после поднимает на меня глаза, — Через сутки у вас перевязка. Вот и увидите.

Протягивает мне листок бумаги.

— Это рецепт на антибиотик. На всякий случай, — наши пальцы встречаются, и мы снова зависаем.

— Романова, заканчивайте побыстрее, — за моей спиной раздаётся уверенный громкий голос врача из приемного отделения, и Даша резко подрывается на ноги, — В коридоре очередь собралась, — мужчина выходит из-за шкафа и смеряет нас внимательным взглядом, — Закончили?

— Да! — Даша нервно одёргивает халатик и обращается ко мне, — Всего вам доброго. Позовите следующего.

Выхожу из клиники со странным чувством. Будто хапнул жгучего перца и теперь все мои нервные окончания посылают в мозг панические сигналы опасности для жизни. Сердце выколачивает рёбра изнутри, а губы сами улыбаются от остроты. Достаю из куртки сигареты, приваливаюсь к крыльцу и ищу по карманам зажигалку.

— Герыч, — оборачиваюсь в темноту на голос и вижу парней, сидящих на лавочке — Ну ты запарил, — Паша поднимается и подходит ко мне.

— Мы уже думали ты с концами, — Матвей протягивает мне зажигалку, — Ну чего там у тебя?

— Да, фигня, — отмахиваюсь, — Жить буду, — А Юра где?

— Домой уехал, — хмыкает Паша, — Жена ему пригрозила, что если через пол часа дома не появится, в Питер на выезд не отпустит.

— Серьезно, — я ухмыляюсь.

— Вот поэтому, я и не женюсь, — авторитетно вставляет Павел.

— Да лааадно, — тянет Матвей, — Я сам слышал, как ты обещал Ирине свадьбу.

— Что слышал? — Паша натягивает балаклаву ему на глаза, — Я обещал, что женюсь, когда у этих физкультурников жопоногих ещё одна звезда на форме появится.

— Ну тогда точно Ирина в пролёте, — Матвей поправляет шапку и ухмыляется.

— Что? Снова слили игру? — киваю парням.

— Три — один, — Матвей с досадой бьет кулаком перила, — Ты нормально?

— Нормально…

— Тогда поехали по домам, — Паша протягивает мне руку и помогает спуститься по лестнице. Это не лишнее, потому что голова легко кружится, — Матвей, вызови такси.

Пить шампанское в десять утра после ночной смены, да ещё и на голодный желудок — это редкостная пакость. Но я упорно цежу дорогой праздничный напиток из бокала, сидя на кожаном белом диване в одном из самых пафосных ювелирных салонов города. Оживление гордо именуемых «менеджеров» меня раздражает.

— Обратите, пожалуйста, внимание на эту пару. Платина с алмазной огранкой, на женском композиция из основного бриллианта и россыпи. Последняя коллекция. К женскому колечку идут серьги.

— Даш? — обвиняюще обращает мое внимание на кольца Артур.

— Ммм? — я полоскаю рот шампанским, медитируя на ощущения лопающихся пузырьков.

— Прими, пожалуйста, участие в процессе, — заканчивает он фразу с раздражением.

— Посмотри сюда, — я маню его пальцем и откидываю волосы на другую сторону, — Где? Ты. Видишь. В моих ушах дырки. Для этих булыжников?

— Ну почему бы просто не купить? — тяжело вздыхает мой жених, — Тебе же рано или поздно придется надеть вечернее платье, милая. Я хочу, чтобы ты выглядела не хуже остальных, — он берет мою руку с дивана и целует. Прям как мой папа маму. Ну ей Богу. Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь. Менеджеры-пираньи уже достали свои зубные пилки и хищно разглядывают нашу пару.

— Давай купим обычные, гладкие кольца, — тихонько шепчу ему в ответ, — Я же не смогу носить каждый день на пальце кольцо стоимостью в месячную зарплату.

— Почему? — хмурится Артур. А мне снова кажется, что он упорно игнорирует любую мою реальность, которая не связана с ним. И делает это автоматически.

— Во — первых, — я выдыхаю, контролируя раздражение, — Я работаю в перчатках каждый день. И могу им просто их порвать. Мою руки по сто пятьсот раз на день и могу забыть его в любом кабинете. Могу поцарапать пациента. Ну и последнее… Это просто неэтично. У меня бывают пациенты с разным уровнем достатка.