— Сколько времени мы тут будем? — спросила она у Альберта, не отходя от берега.

— Думаю, за полчаса управлюсь, — ответил герцог, выискивая глазами прораба. Строители должны были уже сообщить, что он прибыл.

Яна кивнула и, подобрав веточку, начала что-то чертить на песке, но подошедший прораб опять отвлек внимание Альберта.

Осмотрев стройку и обсудив все необходимые детали, Альберт вернулся к водопаду. Яна по-прежнему стояла на берегу, нервно покусывая веточку сосны. На песке были начерчены какие-то странные схемы и надписи на незнакомом герцогу языке.

— Я тебе обещала, значит, сделаю, — очень тихо сказала она, глядя на водопад, и тот ответил ей снопом серебристых искр.

— Яна, что происходит? — тихо спросил Альберт, но она, не поворачиваясь, сделала предупредительный жест рукой.

— Нет, он не знает, — пауза, и искры на озере. — Я сама выберу, — пауза, и снова искры. — Ты просишь невозможное. Не злись. Я не могу ему приказать, — по озеру полыхнули особенно яркие искры, и Яна, развернувшись, пошла прочь.

— Что-то случилось? — спросил Альберт, садясь позади Яны на коня.

— Да, — задумчиво ответила Яна.

— Не хочешь рассказать? — молчаливость и задумчивость Яны откровенно пугали Альберта.

— Расскажу, просто сейчас мне нужно все обдумать. Она слишком много хочет.

— Кто? — спросил Альберт, но Яна не ответила, видимо, полностью погрузившись в свои мысли. Неожиданно он почувствовал, как внутри нее клокочет сила, словно пытается вырваться наружу, но Яна ее не пускала. Что-то происходило…

Когда подъехали к замку, Яна неожиданно отмерла и заявила:

— Есть разговор, — она направилась сразу в гостиную.

Слуги шарахнулись от нее как ошпаренные, и Альберт невольно отметил про себя, что выдрессировала Яна их на славу — даже на него они так не реагировали. Страшная женщина, сама выбирает кто как должен к ней относиться. Двадцать крепких, хорошо тренированных мужиков за каких-то три недели начали смотреть на нее щенячьими глазками и чуть ли не лапками перебирать при ее виде, а простая прислуга аж заикается. Впрочем, после того, что рассказал Грег, это было неудивительно.

— Кай-Рий требует, чтобы часть людей допускалась к ней бесплатно, — Яна устало опустилась в кресло.

— Сколько? — спросил Альберт, предвидя по Яниному виду, что цифра будет существенной.

— Она не назвала конкретное количество.

— И как тогда определить, сколько необходимо бесплатно допускать людей? — окончательно потерялся Альберт. Ему все еще было трудно принять, что Яна могла общаться с древней святыней простым человеческим языком. И судя по тому, что он слышал — заигрывать с божественной силой она не собиралась.

— Проблема не в том, сколько допускать, проблема в том, кого допускать. Она не согласна на простую лотерею в духе каждого двадцатого бесплатно. Она категорически против, чтобы допускались просто те, у кого банально нет денег. Она хочет, чтобы допускались достойные.

— То есть? — не понял герцог.

— Вот скажи, мы с тобой были бы достойными? Ничего личного, так чисто гипотетически.

— Наверное, да, — неуверенно произнес Альберт.

— Шутишь, да? — нервно дернула головой Яна. — Неадекватная девица, предпочитающая пьяную драку вышиванию крестиком, и властный молодец, прижавший к ногтю полгосударства? Аль, она изначально задала невыполнимую задачу. Достойных не бывает. Это заложено в самой природе человечества, — Яна устало закрыла лицо руками, но тут же рассмеялась. — А знаешь, что самое интересное? Я когда поняла, что не могу найти решение, предложила ей снести к чертям собачьим забор и благословлять всех бесплатно. Но она отказалась! Сука!

Яна вскочила и начала нервно расхаживать по комнате. Такой нервной и растерянной он ее еще не видел. Она вышагивала и перебирала варианты, что-то говорила про то, что Кай-Рий дает не только детей бездетным парам, но и плодородие вообще, то есть к водопаду может спокойно идти и конезаводчик с неплодящей лошадкой, и крестьянин, который боится неурожая, и разбойник, который хочет получить хорошую добычу. И будто бы Кай-Рий утверждала, что среди любого может быть достойный, даже среди убийц.

— Понимаешь? Она так и сказала: «и убийца может быть достоин особого благословения». Я ей говорю, что достойных не бывает, что у любого человека есть тьма внутри, а она только смеется. И ладно бы только в этом была проблема. Допустим, нашелся бы какой-то уникум, которого можно было бы назвать достойным. Но как это определить? Не на слово же ему верить.

В этот момент дверь тихонько приоткрылась, и в комнату шмыгнул сын поварихи. Не обращая внимания на герцога, он тут же бросился к мечущейся по комнате Яне. Та, едва завидев мальчугана, присела перед ним на корточки и, взяв за руки, устало вздохнула.