Во второй половине дня командир дивизии Е. В. Баранович перебросил из района Чжалайнора на разъезд Абагайтуй стрелковый батальон 107-го полка, который поступил в распоряжение командира нашего полка. Это было значительное усиление. Естественно, мы почувствовали себя увереннее.

Бой не прекращался в течение всего дня. Белокитайцы стремились прорвать кольцо окружения то на одном, то на другом участке. Не скрою, порой нам приходилось туго. Противник располагал большими силами, но тем не менее мы выдержали его бешеный натиск и сами перешли в контратаку. Кольцо окружения сжималось. Важную роль в этих боях сыграли танки. Позже командир 108-го полка Соловьев писал, что своими действиями танки оказывали большую моральную поддержку бойцам, своим огнем и видом вносили полную деморализацию в ряды противника... В очистке блиндажей во многом помогли те же танки.

Наши командиры и бойцы значительно превосходили врага и в тактическом мастерстве, и в мужестве, и в стойкости. Каждая минута, каждый час боя рождал новых героев. Помню, всю дивизию облетела весть о подвиге красноармейца Петра Никифорова. В ночь накануне наступления командиру взвода Алешину было приказано провести разведку в тылу противника. Взяв с собой красноармейца Никифорова, Алешин вышел на задание. Поиск в тылу противника на незнакомой местности всегда опасен. А тут еще надо учесть особенности местности, где, куда ни глянь, толпятся сопки, похожие одна на другую.

Под покровом ночи разведчикам удалось скрытно подобраться к указанным командованием объектам и собрать необходимые данные. Однако на обратном пути они неожиданно встретились с большой группой белокитайцев. Противник открыл огонь. Наши воины стали отстреливаться, однако силы были неравными. Алешин получил тяжелое ранение в грудь. Красноармеец Петр Никифоров бросился к командиру и сразу определил, сколь опасна рана. Что делать? Как спасти его? Белокитайцы уже близко. Вот они на расстоянии броска гранаты. Никифоров затаился. Еще немного, еще... Очевидно, враги посчитали, что разведчики убиты. Но тут-то Петр Никифоров и пустил в ход карманную артиллерию... Оставшиеся в живых китайские солдаты отошли.

Взвалив на плечи командира, Никифоров понес его в полк. Нота была нелегкой, к тому же воин был ранен в обе ноги, но он не оставил раненого... Уже на своей территории Никифоров потерял сознание. Его нашел конный разъезд. Красноармеец лежал лицом вниз в окровавленном обмундировании, широко разбросав руки. А рядом с ним был раненый Алешин. Когда Никифорова привели в сознание, он первым делом спросил:

– Жив командир?

– Жив, - ответили ему.

– Хорошо, - проговорил он и улыбнулся.

Обоих воинов отправили в даурский госпиталь. В свою часть Никифоров вернулся с орденом на груди.

Пример мужества, бесстрашия, как правило, показывали коммунисты и комсомольцы. В нашей дивизии добрая слава шла о Косте Абрамове - секретаре комсомольского бюро. Он всегда был в гуще бойцов, в учебных классах, на стрельбище, в поле на тактических учениях. Абрамов живо интересовался успеваемостью комсомольцев, организовывал помощь отстающим. Когда стояли на границе, не проходило ни одной ночи, чтобы Абрамов вместе с командирами не побывал в полевых караулах и не проверил, как несут службу комсомольцы. С началом боев дрался в первых рядах, показывая личный пример.

За мужество и отвагу, проявленные в боях, К. Абрамов был награжден орденом Красного Знамени. Забегая вперед, хочу заметить, что после разгрома белокитайцев на КВЖД он окончил Военно-политическую академию имени Толмачева (ныне имени В. И. Ленина). В годы Великой Отечественной войны Абрамов был членом Военного совета одной из армий. Мне в те годы не раз доводилось встречаться с ним. И приятно было видеть, что он оставался таким же жизнерадостным, энергичным, каким знал я его в двадцать девятом...

Могу привести и другие примеры мужества, отваги, сообразительности и смекалки наших воинов.

Командир отделения нашего полка Медведко получил задачу нарушить телеграфную связь с Чжадайлорой. В тыл пробрались успешно, достигли линии связи, но тут наткнулись на большую группу белокитайцев. Противник открыл сильный огонь. Однако Медведко выдвинул отделение на выгодный рубеж и под прикрытием огня подчиненных, пренебрегая опасностью, спилил телеграфный столб. Белокитайцы бросились в атаку, но были остановлены метким огнем. В перестрелке Медведко был тяжело ранен, но боевую задачу выполнил до конца.

В другом бою отличился комсомолец Касаткин. В ходе атаки рота попала под сильный пулеметный огонь из блиндажа. Бойцы залегли. Тогда Касаткин попросил разрешения у командира уничтожить пулемет. Воин подполз к огневой точке врага и забросал ее гранатами. Пулеметы замолчали. Путь роте был открыт.

В эти дни подвиг стал нормой поведения каждого воина-комсомольца. Политработники заботились о популяризации этих подвигов, о том, чтобы имена героев были известны каждому бойцу. Об этом говорили на политинформациях и во время коротких бесед, проводимых в передышки между боями.