– Это мышь! – воскликнул я и поднял голову. На краю оврага Степаниды не было. – Стёпа?

Я подбежал к месту, где девушка только что стояла, и посмотрел вниз.

– Черт!

Закрыв рукой рот, я уставился на дно оврага. В нем действительно валялись наброшенные ветки и коряги. И Степанида. Девушка лежала лицом вниз с распростертыми руками.

– Черт! Черт! Черт! – завопил я и, хватаясь за выступы оврага, бросился вниз. – Степа, ты слышишь меня? – Я убрал прядь светлых волос с лица Степаниды. Оно оказалось белым. Большие голубые глаза в ужасе застыли и смотрели в несуществующую точку.

Меня затошнило, а из горла вырвался крик, который тут же заглушили удары сердца. Я провел рукой по волосам Степаниды и почувствовал что-то острое рядом с ее ухом. Отодвинув волосы в сторону, я увидел конец коряги, торчащей из головы.

Отскочив от Степаниды, я тяжело задышал.

– Нет, нет, нет…

Съеденные на обед макароны поползли обратно. Меня стошнило, и я зарыдал. Пульса у Степаниды не было, как бы я не пытался его отыскать.

Она умерла вот так?! Упала на корягу и умерла?! Это все?! Что же теперь будет? Люди подумают, что во всем виноват я. Позвал девушку в лес и столкнул в овраг. Всем будет плевать, что это не так. Что же теперь делать?! Я преступник!

– Степанида! – прокричал я и тряхнул девушку за плечо. Она осталась лежать неподвижно. Ее пушистые светлые волосы уже стали окрашиваться в красный цвет. Я уставился на пятно. У нас дома такие же красные герани стоят на подоконнике. – Меня посадят… Что теперь будет?!

Хватаясь за корни и землю, я выкарабкался из оврага, думая о том, что делать дальше. Мне нужно было что-то предпринять. Я схватил велосипед и помчался. Куда мне ехать? В полицию? Сразу в полицию? Что я там скажу? В скорую? Надо было вызвать скорую помощь! Нет, это глупо… Я крутил педали. Разве «скорая» поможет мертвому человеку? Тогда, может, домой? Нет… Домой тоже нельзя! Это самая глупая идея. Словно побег с места преступления! Родителей не нужно втягивать в эту историю… Но мама смогла бы помочь. Так, Стёпа сказала своим родителям обо мне. Меня позвали на ужин. Они знали, что их дочь ушла гулять с таким болваном, как я! Вернее, они еще не знали, что я болван. Они убьют меня… Липовая улица, дом семнадцать.

Ветер шумел в ушах. Я мчался мимо деревьев на огромной скорости. Перед глазами плыли желтые, красные и зеленые пятна. Стоявшие в глазах слезы мешали смотреть на дорогу. Красное пятно на пушистых светлых волосах совсем не шло Степаниде. Оно было так не к месту.

Руки, сжимающие руль велосипеда, вспотели и начали неметь. Я чувствовал пульс на кончиках пальцев. Ноги, не переставая, крутили педали. Я выехал на асфальтированную дорогу. Семнадцатилетний преступник.

Вдруг мне померещилось? Может быть, она не умерла? Что если она просто упала и потеряла сознание, а красное пятно я выдумал? Меня снова начало подташнивать.

Липовая улица, семнадцать. Двухэтажный бежевый дом с коричневой крышей. Дорожка, выложенная крупным камнем, ведет к голубой двери. Клумбы с цветами расположились по обе стороны от дорожки. Аккуратно стриженый газон. Слишком красиво и спокойно для того, что произошло. Я прислонил велосипед к забору и медленно побрел к дому. Истерика уже прошла, но удары сердца продолжали раздаваться по всему телу.

Здравствуйте! Я тот самый Сергей, которого вы позвали на ужин. Я не уследил за вашей дочерью. Она умерла в овраге, в котором лет семь назад мы играли с мальчишками.

Я не мог составить ни одного нормального предложения, которое бы объяснило произошедшее. Меня точно посадят. Моя мама не переживет этого.

Я поднялся на крыльцо и почувствовал, как меня зазнобило. Холодные белые пальцы, похожие на костяшки, дрожали. Взгляд метнулся к окну. Зеленая штора защищала комнату от посторонних глаз. У меня пропали силы стучать в дверь. Я не хотел видеть лицо ошарашенных, рассерженных, убитых горем, чужих родителей. Но мне предстояло это сделать.

Последние минуты свободы. Я прокрутил в голове воспоминание, как Степанида смеется, и ее глаза закрываются, будто сами по себе. Моя рука поднялась и неуверенно постучала по голубой двери. Я замер. И постучал еще раз.

– Я иду! – раздался жизнерадостный женский голос. Все мои внутренние органы будто сжались. В голове еще раз пролетели мысли, восстанавливая хронологию событий. Мы встретились со Степанидой и пошли кататься на велосипеде. Она засмотрелась в овраг и упала. Коряга проткнула ей голову.

К горлу подступил комок, и я был готов снова разрыдаться, но тут дверь открылась. На пороге стояла более зрелая версия Степаниды. Невысокая улыбающаяся женщина с короткой стрижкой. Я забыл все, что хотел сказать и лишь шепотом вымолвил:

Конец ознакомительного фрагмента.