…«Black Swords» («Черный меч») проектировалась в далеких шестидесятых – когда Британия ожила и даже начала на что-то претендовать – а чтоб претендовать – нужно оружие для подкрепления претензий. Проектировавшие ее англичане не имели ни больших богатств ни – уже – особо мощной промышленности – но сохранили толковую инженерную школу. И конструкторы закладывали в нее простоту и надежность – а еще то что ее смогут обслуживать и солдаты призывной армии. Оттого, например, эта капсула с уже подключенными и заглушенными разъемами топливных баков и электросети. Солдатам оставалось только поставить ракету в вертикальное положение и опустить в шахту. После того как ракета оказывалась в шахте, трое – пятеро квалифицированных техников присоединяли к ней топливные магистрали, провода питания и управления. Хотя такой метод был не столь простым, как заряжание снаряда в казенник орудия – он являлся наиболее удачным способом установки межконтинентальной баллистической ракеты, когда-либо разработанным ранее. Причем настолько удачным, что все остальные – даже американские демократы – поспешили его скопировать для новых ракет. В итоге на всю процедуру установки, ушло два часа – именно такое время, как ни странно, требовалось по инструкциям.

Сейчас в пусковой шахте находились пять техников. Они подсоединили три кабеля электропитания и четыре шланга, которые призваны поддерживать давление газов в баках, куда потом будет закачано топливо и окислитель – в настоящий момент ракета ещё не была заправлена. В бункере управления, который находился в шестистах метрах от шахты, в северо-восточной стене ущелья, инженерная команда отметила, что системы управления, размещённые внутри ракеты, пришли в действие, как и надлежало. Затем из бункера последовала команда на телефон у кромки пусковой шахты, и группа обслуживания разрешила поезду отойти. Теперь маневровый тепловоз поставит пустую платформу на запасной путь и подтащит к другой пусковой шахте платформу со следующей ракетой. Этой ночью будет завершена установка двух ракет, как и в четыре следующие ночи, пока все десять ракет не разместятся в десяти пусковых шахтах. Инженеры, руководившие операцией, удивлялись, как гладко все идёт, хотя каждый из них втайне думал о том, почему это должно вызывать у него удивление, ведь, в конце концов, процедура была весьма простой. Строго говоря, она действительно являлась несложной, но все они понимали, что благодаря их действиям мир скоро станет совсем иным, и потому им казалось, будто небо должно менять свой цвет, а земля содрогаться…

1 сентября 1992 года

Токио, район Омоте – Сандо.

Утром Хикэри привычно встала очень рано. Не хотелось в первый день опаздывать в школу и создавать плохое впечатление. Ведь опоздание считается с одной минуты. Как прилежная школьница облачилась в форму – плессированная юбочка, гетеры, и белую блузку с пиджаком на котором красовалась эмблемка школы. И обязательная удавка не шею в виде школьного галстука. Ну да – галстук то и произошел как говорят от масонской символической петли что накидывали при посвящении – как говорила «Краткая энциклопедия». Хорошо хоть туфли с низким каблуком.

«Даже хорошо что в школе запрещена косметика-с утра буду экономить время.»

Перекинув через плече перевязь с мечом, сумку с уложенными учебниками, тетрадями, микро-ЭВМ [11] , и едой, Хикэри постучала по дереву и вышла навстречу школьным приключениям. Ровно за минуту до назначенного срока она стояла возле тротуара ожидая дядю. Тот оказался пунктуален – минута в минуту рядом с ней остановился джип. Увидев что за рулем сидит дядя спокойно села на задние сидение.

Дядя при виде меча с эмблемами дома Накамото удивленно поднял брови, но ничего не сказал и соизволил ответить на ее приветствие коротким кивком – по сравнению с прошлой встречей уже прогресс.

– Хикэри-кун, мы приехала. Это твоя новая школа.

Машина тронулась с места едва она захлопнула дверь.

«Никогда не переводилась в другие школы, так что всегда эту процедуру представляю достаточно размыто. С документами, их я вроде бы должна отдать директору. Какой там бишь у меня класс – 2А? Ладно, разберёмся….»

Школа выглядела весьма богато, что неудивительно, учитывая ее элитность. Три больших корпуса, соединенных галереями, отдельные клубные здания, множество хозяйственных пристроек, теннисные корты, футбольное поле, бассейны – закрытые и открытые. Были еще небольшой парк с множеством скамеек и фонтаном и охраняемая парковка для персонала. На входе Хикэри поняла что во вчерашних сборах пропустила одну немало важную деталь – забыла сменную обувь. А без нее в школу не пройти… К чести японцев у них такая ситуация была предусмотрена. Сразу возле входа рядами стояли шкафчики с гостевой обувью.

… Школа как школа. Длинные коридоры, двери классных комнат, умывальники рядом с почти каждым классом.

Несмотря на солидный размер, в школе было довольно многолюдно. За путь от парковки до кабинета директора, ей попалась пара учителей, у которых она уточнила направление и почти сотня учеников.

Постучавшись в дверь, и дождавшись разрешающего окрика, Хикэри вошла. Директор оказался пожилым, классическим японцем в тёмно-сером костюме и овальных, явно служащий не первый год, очках.

– Здравствуйте. Меня зовут Хикэри Накамото, вот документы о моём переводе в вашу школу. – она протянула ему конверт.

– Хм, присаживайтесь, давайте посмотрим… – Директор принял конверт и указал Хикэри на гостевое кресло. – Да, меня действительно информировали о переводе в школу новой ученицы… – Произнёс директор, через минуту, закрыв её личное дело. – Только вот безо всяких подробностей… Мне следует ещё что-нибудь знать о вас, Накамото? – Фамилию он выделил голосом особо, видимо о произошедшей трагедии с семьей девушки тут уже были осведомлены.