Поглаживая Трошку, чужая женщина ласковым, как у хозяйки, голосом приговаривала:

— Ну что ты дрожишь, дурачок? И сердце бьется! Не бойся! Тебе у нас будет хорошо.

Дом, куда чужая женщина привезла Трошку, стоял на дальней окраине города — на улице, сплошь залитой асфальтом, широкой, как река в половодье. По обеим сторонам улицы вперемежку стояли маленькие деревянные дома и огромные новые, каменные, очень красивые. Бросались также в глаза еще незаконченные стройки совсем уже новых домов.

Трошка, конечно, ничего этого не видал, — дрожа всем телом, он сидел за пазухой у чужой женщины, высунув наружу только розовый кончик носа. Машина, в которой ехали чужая женщина и Трошка, остановилась у подъезда двухэтажного каменного домика.

Трошка несколько пришел в себя только тогда, когда очутился на полу в большой, ярко освещенной комнате. Первое, что бросилось ему в глаза, было какое-то странное белое, высокое, до самого потолка, сооружение. Трошка раньше жил в комнате с паровым отоплением и никогда не видел обыкновенных дровяных печей, а тем более таких больших, как эта.

Котенок сел и не мигая стал с любопытством смотреть на пламя, весело, пожиравшее сухие дрова. Из раскрытой широкой дверцы печи на Трошку веяло приятным теплом.

Вдруг дверь отворилась, и в комнату вбежала маленькая девочка. Увидев ее, Трошка больше удивился, чем испугался. Что за странное создание? Он таких еще не видел. Как будто и человек, но уж очень маленькая!

Эге, да у этого маленького человека есть хвост! Только он не черный и не серый, а золотистый, с кисточкой на кончике и болтается почему-то на голове сзади и совсем не там, где положено быть хвосту.

Трошка встал на все четыре лапы и насторожился.

— Ой, Трошка, какой ты распрекрасный! — пропел маленький человек, присев на корточки перед котом. — Я Наташа. Здравствуй.

Наташа протянула руку, чтобы погладить кота, но тот сделал прыжок в сторону. Тогда, желая удержать Трошку, Наташа нечаянно схватила его за хвост, но котенок вырвался из Наташиных рук и опрометью кинулся прямо под диван, стоявший у противоположной стены. Диван был низкий, на коротких ножках, и Трошке пришлось согнуть лапы и вытянуться во всю длину, чтобы залезть под него. Он быстро заполз в угол и прижался к холодной стене. Здесь было не очень-то уютно и так душно, что котенок чихнул несколько раз подряд.

И сразу же диван со скрипом сдвинулся в сторону, и чужая женщина сказала:

— Вот он! Подожди, Наташа, я его сейчас достану!..

Она нагнулась и взяла Трошку на руки. Котенок прижал уши к голове и отдался своей, как ему казалось, печальной участи.

А Людмила Васильевна посадила Трошку к себе на колени и, поглаживая по спинке, сказала:

— Возьми-ка, доченька, кусочек колбасы и дай ему покушать. Тогда он поймет, что здесь к нему хорошо относятся.

Колбаса пахла вкусно, а Трошке не мешало бы подкрепиться после пережитых волнений, но он был так напуган, что даже не различал запахов. Он отвернулся от соблазнительной колбасы и закрыл глаза.

— Не стесняйся, Трошка! — упрашивала его Наташа. — Это полезно. Кушай!

Трошка, наверное, понимал, что колбаса для котов полезна, но сейчас кусок не шел ему в горло.

Наташа посадила котенка на стул. Почувствовав себя на свободе, Трешка в одно мгновенье снова очутился под диваном. На этот раз он был вполне уверен в том, что спрятался надежно. Только бы не выдать себя резким движением и уж во всяком случае не чихать, а то чихнешь и опять сдвинешь диван в сторону!..

Трошка вдруг снова чихнул и замер, стараясь не дышать от страха. Но диван остался стоять на месте, и котенок начал понемногу успокаиваться.

Было уже совсем поздно — двенадцать часов ночи, — когда Трошка вылез из-под дивана.

В комнате было темно, но кота это ничуть не смутило, потому что ночью, в темноте, он видел так же хорошо, как днем. Трошка вскочил на диван и увидел спящую бабушку. Он сел и стал ее рассматривать. Самое интересное в бабушке, с Трошкиной точки зрения, был ее нос, внутри которого что-то тихо клокотало и посвистывало. Трошка сделал несколько шагов по направлению к заинтересовавшему его носу, как вдруг бабушка втянула в себя воздух и громко всхрапнула. Трошку будто ветром сдуло с дивана. Он прижался к полу и затаился.

Когда снова стало тихо, он, бесшумно ступая мягкими лапами, пошел по комнате. Вот небольшая кровать. На ней тоже кто-то лежит. Из-под одеяла высунулась и свесилась маленькая ножка человеческого детеныша. Она пошевелила пальцами. Трошка подумал, что его приглашают поиграть. Он подскочил и осторожно тронул ножку лапкой. Ножка сейчас же спряталась под одеяло. Трошка посидел, обождал, но нога не хотела больше играть с ним.

Он пошел дальше и вдруг почувствовал чудный дразнящий запах. Запах издавал стул. Прыжок — и Трошка на стуле. Под лапами у него зашуршало. Это была газета. Колбасы на ней уже не было. Трошка с сожалением несколько раз обнюхал газету, лизнул бумагу и сейчас же обиженно соскочил со стула. Он пошел дальше и очутился перед другим стулом. Вспрыгнул на стул и увидал стол. Он заколебался: лезть на стол или не лезть? Хозяйка сердилась, когда он лазал на стол, и даже шлепала его за это. Но сейчас Трошка был голоден и поэтому колебался недолго. Оказавшись на столе, он осмотрелся и увидел небольшой круглый, слабо поблескивающий предмет. Это был стакан с водой. Трошка подошел к стакану и сунул в него мордочку. Неловко повернувшись, он опрокинул стакан на стол, остатки воды вылились и замочили Трошке передние лапы. Он брезгливо отряхнул их и вдруг заметил свет. Свет шел из второй комнаты Наташиной квартиры через слегка приоткрытую дверь. Там, в комнате, за письменным столом сидел Наташин отец (его звали Максим Иванович), а рядом с ним, в кресле, Людмила Васильевна. Они говорили о Трошке.