– Ого!
– откликнулся Торба.

– Попало?

– Трошки. Бачил, що творит, сатана?

– Дышло ему в глотку! Где Петька? Буслов?

– Да тут мы...
– Из щели показалось лицо Буслова.

Филиппу Афанасьевичу казалось, что спокойней и добродушней этого лица он никогда в жизни не видел. Оно было ребячески молодо, забавно и в то же время мужественно и красиво. Протянув Буслову обе руки, Шаповаленко рывком вытащил его из щели.

– Кони разбежались. Собирать надо!
– кричал подходивший Яша Воробьев. Следом шел Салазкин, потирая распухшую щеку: ком мерзлой земли угодил ему в лицо.

– Надо, хлопцы, коней...
– начал было Захар, но, спохватившись, спросил: - Санитары где?

– В третьем взводе перевязывают, - ответил Яша.
– А у нас как будто ничего. Вот только Салазкина чуточку оглушило.

– Пустяки!
– Салазкин махнул рукой и робко глянул на Шаповаленко.

Тот погрозил ему кулаком и не без ехидства проговорил:

– Якие пустяки, целая тонна!

– Какая там тонна, килограммов пятьдесят, - показал Захар на воронку.

Бомба разорвалась как раз там, где лежал вещевой мешок с пожитками Филиппа Афанасьевича. От них ничего не осталось, кроме каким-то чудом уцелевшей карточки Фени Ястребовой.

– Ось! Мама ридная... Все пропало!
– кричал Шаповаленко.
– Старый дурень! Дубина! Не мог уберечь, мурло бородатое!..
– держа в руке карточку, колотил он себя кулаком по лбу.

– Да что пропало?
– не выдержал Торба.
– Карточка цела. А ну, дай сюда.

Захар взял фотографию, она на самом деле была только помята и запачкана, а лицо Фени сохранилось полностью.

– Все в порядке, даже улыбается!

– А вещевой мешок, где вещевой мешок?
– не унимался Филипп Афанасьевич.

– Штаны жалко? Мыло, бритву?

– Якие штаны! Якое мыло! План колхозной жизни пропал, на двести восемьдесят шесть пунктов!

– А зачем ты его туда сховал?
– сердито спросил Торба.

Ему действительно было жаль тетрадь. Вместе когда-то сочиняли. Хорошо было помечтать, пофантазировать о будущей жизни.

– А еще в Кремль хотел послать...
– укоряюще проговорил Захар.
– Там на сколько пятилеток материалу? Эх ты!

– Да какой план? Тетрадь, что ли, синяя?
– спросил Салазкин.

– Ну да, - сокрушенно ответил Шаповаленко.

– Да она же у меня. Ты мне ее утром переписать дал, а я не успел. Вот она...

Салазкин полез в сумку.

– А правда. Совсем, браты, забылся. Разбомбили память, окаянные! А ну, давай сюда.

Однако, порывшись в сумке, Салазкин не обнаружил там тетради.

– Постой-ка, где же я ее мог оставить?
– смущенно бормотал он.

– Потерял?
– Филипп Афанасьевич встал и пошел на писаря медведем...

ГЛАВА 5

Машина Доватора подкатила к штабу группы. Ясный морозный день угасал. Солнце уходило за темнеющее окружье леса. На неопавших красных листьях осины горели закатные лучи. Деревенька, куда прибыл Доватор, была в смятении. По улице, пугливо озираясь, женщины тащили узлы. За ними бежали ребятишки. Какой-то старик копал в огороде яму.

Увидев в окно генерала, Карпенков вышел навстречу.

– У нас налет был, - сказал он и умолк.

Доватор его не слушал. Он стоял и, хмурясь, смотрел на старика, копавшего яму. Нехорошие мысли лезли в голову, и он не знал, как и чем отогнать их. Развязав на груди ремешки бурки, генерал отрывисто сказал:

– Знаю о налете. Видел... А какие потери?

– Жду сводку.

– Поторопи, - произнес Доватор.
– А сейчас пиши распоряжение о подготовке к длительному маршу. Есть приказ. Выступаем через двадцать четыре часа.

– Опять длительный... Куда?
– спросил Карпенков.

– Стратегический. После поговорим. Срочно пришли ко мне Миронова.

Лев Михайлович махнул рукой и пошел в хату.

Когда вошел Миронов, Доватор сидел за столом, обедал. Интенданта он встретил мягко и приветливо. Запросто пригласил:

– Садитесь кушать.

Миронов поблагодарил и отказался. Интенданту показалось, что генерал разительно переменился.

За обедом Доватор сообщил Миронову, что на станции Нелидово стоит несколько эшелонов с материальной частью. Там есть и подковы. Надо их взять.

– Как взять?
– озадаченно спросил Миронов.
– Нужно ведь распоряжение армейского интендантства.

– Напишите уполномочие за моей подписью и действуйте.

– Это будет похоже на самоуправство, - нерешительно возразил интендант.
– Могут не дать...