– Ох, спасибо тебе, спасибо, спасибо! – запричитала мать Макса.

Винсент, уже уставший держать руки задранными, наконец смог их опустить. Он с облегчением вздохнул и отправился вслед за остальными гостями.

– Молодец, Винсент! – приветствовал его на балконе Руперт. – Мои усы прямо чуяли в тебе эту сообразительность! Не люблю хвастать, но должен сказать, что у меня самые чуткие усы по эту сторону от Катманду!

Винсент кое-как махнул Руперту, мол, всё в порядке, и постарался скрыться в задних рядах гостей. Его шокировало то, с какой лёгкостью Руперт назначил его спасителем Макса! Это что, его обычный образ действий – разрешать чрезвычайные ситуации при помощи одиннадцатилетних новичков? А что, если бы Макс упал? Или канделябр упал на него? И что это, скажите на милость, за чуткие усы?

– Теперь встаньте в кр-р-руг, встаньте в кр-р-руг, встаньте в кр-р-руг, и добро пожаловать в Самый Необыкновенный Отель в Мире!

С балкона открывался бесподобный вид. Находясь на одном конце долины, можно было увидеть её противоположный конец. Винсент потихоньку приходил в себя и уже смог обратить внимание на других гостей. Прежде всего его удивила их неоднородность. Он всегда считал, что в Самом Необыкновенном Отеле в Мире останавливаются сплошь и рядом только самые крутые богачи, и кое-кто из этих людей, несомненно, таким и являлся, зато были и такие, что как будто вышли из проходной фабрики «Кот-Рыболов». Они носили потрёпанные костюмы. У них в глазах застыла усталость. А обувь запылилась и потрескалась.

– Меня зовут Р-р-руперт! – продолжало звенеть в ушах раскатистое «р». – Я – портье здесь, в нашем Необыкновенном. И если вам что-то нужно – обращайтесь ко мне. Не надо стесняться. Потому что нет такой пр-р-роблемы или пр-росьбы, которую я бы уже не услышал на своей работе. Вер-р-рно. Сперва о главном. Как вы сами видите, тер-рритория у нас изрядная. Внизу, у начала этой лестницы, у нас стойка гостевого транспорта. Вы можете выбирать, что вам больше по вкусу: ракетный ранец или верховая лама.

«Ракетный ранец или верховая лама? Он издевается?!» Винсент отлично знал, что ему больше по вкусу, и это никак не вязалось с тем, что ему предлагали.

– Конечно, мы с уважением относимся к любителям пеших прогулок, – продолжал Руперт. – И для них запасли старые добр-р-рые карты. Ага, чудесно! – Руперт громко хлопнул в ладоши. – Вот, наконец, долгожданные напитки, бинокли и карманные собачки.

«Карманные собачки!» У Винсента сердце замерло в груди. «Карманные собачки!» Он крутанулся на месте, чтобы увидеть, как вереница слуг катит к ним несколько тележек. Одна была полна дымящихся разноцветных напитков, украшенных ломтиками фруктов или коктейльными зонтиками. На другой строго блестевшие чёрным лаком бинокли были выстроены аккуратными рядами, как будто произведение современной скульптуры. И последнюю тележку занимала плетёная корзинка, полная мелких, мелких собачек, так что их носики и лапки едва дотягивались до края.

Винсент всю жизнь мечтал о собаке. Он начал просить собаку раньше чем научился говорить: на каждый день рождения и Рождество. Однако Бэрри был городом кошатников. Так сложилось, потому что работники фабрики «Кот-Рыболов» покупали кошачьи консервы за полцены. К несчастью для Винсента, Том обожал тискать кошек, что никогда добром не кончалось – если не для Тома, то для кошки. И у Винсента никогда не было своего любимца. Если не считать попыток устроить муравейник в банке из-под джема. Но согласитесь, трудно полюбить муравья.

– Карманные собачки остаются при вас на всё время пребывания в отеле, и, конечно, им разрешается спать в вашей постели! – Руперт подлетел ко второму столику. – Бинокли самого лучшего качества. На такой высоте вы запросто увидите даже мячик для гольфа, забытый на Луне космонавтами с «Аполлона».

– Ага, я хочу посмотреть! – заорал Макс.

Он схватил пару биноклей с тележки. К сожалению, под руку ему попались бинокли из самого нижнего ряда, а не с вершины пирамиды, отчего вся конструкция обрушилась на пол.

– О го-осподи!!! – простонала мама Макса. Она машинально ухватила второй дымящийся напиток, опрокинула его в горло и принялась жевать бумажный зонтик.

Винсенту было ужасно её жаль. Он слишком хорошо знал, каково это – отвечать за совершенно неуправляемого ребёнка. Люди невольно начинают тебя считать виноватым в его выходках.

– Без проблем, без проблем, без проблем. – Руперт в очередной раз продемонстрировал привычку повторяться трижды.

Как по волшебству рядом возникло несколько слуг, которые ловко собрали бинокли и водрузили обратно на тележку. Руперт ободряюще улыбнулся маме Макса. Он взял её за руку и наградил мягким рукопожатием.

– Мальчики, сюда! – позвали родители трёх мальчишек, задиравших носы куда выше самого высокого трамплина на зимних Олимпийских играх. – Идите и выберите себе космических собак! Они совсем как те таракашки, которых вам так нравится бомбить на третьем уровне «Битвы за Беджу!» [3] . – При этом мистер и миссис Задранный Нос приложили все усилия, чтобы их потомство оказалось как можно дальше от Макса и его измученной мамы.

Не отрываясь от экранов смартфонов, мальчишки попросту не замечали ничего вокруг. Ни Макса, рухнувшего с канделябра, ни крушения горы биноклей, ни тележки с комнатными собачками. Они только вскрикивали и ругались, полностью захваченные игрой.