Валентинов Андрей
Шрифт:
Наивный Любимчик! Он думает, что самое трудное – взять Трою. Торопит, подгоняет, считает дни. Ему кажется, что это будет так легко – вернуться из-под Трои...
Я отогнал докучливую муху-мысль, огляделся. Потом разберемся с мухой! Завтра бой, надо обойти посты, надо заглянуть к раненым...
– Ванакт! Вана-а-а-акт!
Что такое? Кто это так плачет-рыдает?
– Вана-а-акт Диоме-е-ед! Поговори-и с богоравны-ым басилее-ем Сфенело-ом!
Толстозадый Деипил был безутешен. Даже если именно в этот миг Троя бы сдалась, он бы и не улыбнулся.
– Он меня-я не лю-ю-юби-и-ит!!!
Ну вот, еще и это! Рыдает Деипил, слезы по нарумяненным щекам размазывает. Текут румяна, стекает черная краска с длинных ресниц.
– Он меня сотником обещал сдела-а-ать! Он мне колесницу хотел подари-и-ить!..
...Вот даже как? Ай да Капанид!
– А теперь он женщину-у лю-юби-ит! Та-а-акую противну-у-ю-ю!
Высечь бы этого нарумяненного! Крепко высечь, до крови на блудливом афедроне. А после объяснить, кто из них – та-а-акой противны-ы-ый!
– Вана-акт Диоме-е-е-ед! Богоравны-ы-ый вана-а-акт!..
Рабыню-пленницу Сфенел получил по жребию, после очередного дележа добычи. Я ее даже не видел. И никто не видел. Не выпускает Капанид из шатра свою новую подружку. Не выпускает – а сам бродит довольный, цветущий. Хмыкает...
...Это еще ничего, у Смуглого в шатре целых три девицы гнездо свили!
– Вана-а-а-акт!..
– Брысь, чудище задастое! – рявкнул я. – А не то троянцам отдам. Они таких любят!
Еще не хватало мне с этим нарумяненным разбираться.
Хлопотное дело – война!
– Перемирие завтра кончается. Поэтому...
Я помедлил, поглядел на клюющего длинным носом Агамемнона. Спит? Или просто пьяный с утра?
Пьяный!
– Поэтому поступим так. Мирмидонян переводим на правое крыло, направление – Идские предгорья...
Послышалось совершенно неуместное на военном совете (в шатре самого вождя вождей!) хмыканье. Наглое такое. Ухмыльнулся мне нахал-Любимчик. Ну, как же, вспомнил зазнайка Диомед совет мудрого Алкима!
...Я и не забывал. Просто всему свое время, рыжий!
– Лавагет Лигерон?
– Я понял, дядя Диомед, – кивнул малыш. – Мы отрезаем Трою от гор...
Он научился воевать, наш Лигерон, седой грузный старик. Между приступами безумия ему вполне можно было доверить войско. Увы, все чаще безумие догоняло Ахилла-Невскормленного.
– Менелай! Твои спартанцы наступают в центре – фалангой. Направлание – Скейские ворота...
Я вновь покосился на сопящего Агамемнона. Совсем совесть потерял, богоравный! После страшного боя у кораблей, когда он (снова!) приказал бросать все и уплывать, когда даже Любимчик не выдержал – вырвал из его трясущихся рук золотой жезл вождя – запил Атрид. Безнадежно, беспросветно. Некому теперь громами греметь, брови супить, орать на нас, недостойных. Был Зевс – да весь вышел, остался лишь винопийца, человек псообразный...
– Фоас! Куретов – в горы. Перекрыть все тропинки, всех, кто еще прячется за городом – вырезать!
Да, пора! После гибели Гектора троянцы скорее всего побоятся выйти из города. Битва кончилась, начинается осада. И не помогут Крепкостенной ни горы, ни белые Идские скалы.
Не помогут!
– А я?! Я тоже хочу на правое крыло! Я что, не заслужил? Почему на правое крыло Лигерона?
Ох, вечно ты всем недоволен, Аякс Теламонид!
– Саламинцев ставим правее всех. Задача – занять скалы у мыса Ройтейон, не дать троянцам прорваться к морю...
Ага, уже доволен, бычок!
– Идоменей! Твои корабли...
– Т-трою...
Что такое? Кто это заговорил? Неужто Агамемнон?
– Т-трою! – дернулся длинный нос. – Т-трою, спрашиваю, уже взяли?
Кто-то хмыкнул. Кто-то пискнул. Кто-то поспешил захлопнуть рот рукой.
– А п-почему не взяли? П-повелеваю: взять – и д-доложить!
Проснулся Зевс! Изрек – и громом грянул. То есть, не он грянул – мы помогли. Ударил гром-хохот, в поясницах согнул, на хеттийский ковер кинул – кататься, повизгивая. Дрогнул шатер, подскочил, вот-вот в пляс пойдет!
– А п-почему смеетесь? – поразился Зевс. – Смеяться нельзя, я этот... в-вождь вождей!..
Ну что бы мы без тебя делали, богоравный Атрид?
– Дили-ладо! Дили-дили!А мы Гектора убили!Лигерон, ты наш отец!Скоро Трое и конец!Хей-я-я! Хей-я-я!– Не расслабляться, ребята, не расслабляться! Ишь загуляли! Мальчики всякие, девочки... Вы что думаете, война кончилась?
– Ну и скучный же ты, Тидид! Слушай, лучше приходи вечером ко мне, я тебя одну девочку уступлю. Девочку-лидиечку! Она такое умеет, такое!... Куда там дулькам нашим!