– Мань, какая спокойная семья, какие же дети! – делился он с женой. – Простые, ласковые, никогда не подчеркивают свое высокое происхождение! Вот так надо воспитывать и наших детей! А какое отношение к людям! Леньку нашего тоже пригрели!

Тихие, скромные дети Николая Второго были глубоко и искренне религиозными.

«Религиозное воспитание – самый богатый дар, который родители могут оставить своему ребенку; наследство никогда не заменит это никаким богатством», – писала Александра Федоровна.

Не садились они за стол без молитвы, в церковь ходили на службу с радостью, ибо Бог для них всегда был любящим Отцом, утешителем, заступником… Царица и дочери пели на клиросе.

– Я могу сказать лишь одно – это самая святая и чистая на свете семья! – говорил камердинер царя Андрей Волков.

И все же болезнь Алексея часто напоминала о себе. Быть может, поэтому он рано и подолгу начал задумываться о жизни и смерти. Сестры замечали, как, бывало, летом ляжет на траву и долго смотрит в небо – что там?

– О чем мечтаешь, Алеша?

– Я люблю думать и удивляться.

– Чему?

– О! Есть так много вещей! Я наслаждаюсь солнцем и красотой лета, пока могу. Кто знает, может быть, однажды в такой вот прекрасный день я буду лишен этой возможности. Посмотри на это высокое, чистое небо – облака белоснежные, пушистые, словно крылья ангелов, что встретят нас однажды у врат небесных…

Так кто же он, этот тобольский крестьянин Григорий Распутин?

Было в нем что-то от древнеславянского волхва: способность заговаривать болезнь, предвидеть будущее, разговаривать с животными. Удивительно его отношение к ним – понимание на каком-то ином, недоступном простому человеку уровне. Никогда не убивал он комаров, мух, оводов: «Природа научила меня любить Бога, – любовь – величайшая ценность на земле, и дается она через страдания и испытания… Если любишь, то никого не убьешь!».

Ценность любого живого существа в этом мире видел в том, что «и они Божие создание, так и я сотворен Богом…».

В раннем возрасте, будучи ребенком, прослыл он в деревне «звериным лекарем». Корова ли заболела, лошадь, овца, собака – всех на ноги поставит! Подойдет, положит ладони, пошепчет слова ласковые, помолится – наутро хворь вся и пройдет!

О его способности силой мысли распрягать лошадь с расстояния десяти метров потомки односельчан будут вспоминать еще много лет. Чудодейственный дар целителя – животных и людей – обрел Григорий после тяжелой болезни в детстве, когда в беспамятстве пролежал на печи четыре дня.

В юности, как и все крестьянские парни, несмотря на слабое здоровье, выполнял самую тяжелую работу: землю пахал, сено косил, извозом занимался, рыбалкой. Осенью, после сбора урожая, подавался из дома в артели, на заработки…

Но, по собственным воспоминаниям, был не как все – «не от мира сего». Ночами почти не спал, подолгу глядел на деревья, траву, пташек, небо – и беспредельная любовь к Создателю переполняла душу, и слезы счастья текли по его лицу. И молился Григорий подолгу, часами, неистово: «Я мечтал о Боге… Душа моя рвалась вдаль… Не раз, мечтая так, я плакал и сам не знал, откуда слезы и зачем они… Так прошла моя юность. В каком-то созерцании, в каком-то сне…».

Первое паломничество совершил он в Верхотурский Никольский (Николаевский) монастырь, что в 500 верстах от Покровского, в верховьях реки Туры, где покоились мощи святого праведника Симеона Верхотурского. Благодаря молитвам, длительному посту (бросил пить, курить, есть мясо, сладкое), «узрев свет истины», избавился Григорий от бессонницы и всех болезней. Здесь, в монастыре, обрел он и духовного наставника – отца Макария, великого провидца, целителя, принявшего паломника как своего брата, отмеченного Господом для выполнения Его воли. Макарий поселил Григория в своей келье в пустыне, вел с ним задушевные беседы о божественном начале в каждом человеке, о необходимости внутренней, непрерывной молитвы, дабы укрепиться Святым Духом и однажды в наступающие бурные, страшные времена выполнить свое предназначение – пожертвовать собой во имя России, ее правителей, русского народа!