Минут пять я перелистывала страницы, запоминая написанное, благо эйдетическая память успела зарекомендовать себя наилучшим образом. Было бы неплохо прихватить тетрадку с собой, но как я потом докажу, что взяла её отсюда? Подписей покупателей нет, имён мало, значит сами по себе записи ничего не докажут, и уж точно не отмажут меня от тюрьмы. С другой стороны, сама информация может сослужить изрядную пользу, если суметь её применить, а тетрадка для этого мне не нужна. Рассудив таким образом, я вернула омерзительный альбом на место, до щелчка накрыла фальшпанелью и задвинула ящик. После чего продолжила поиски. На кромке стола я обнаружила почти незаметную вмятину, тщательно затёртую тряпкой, которую обнаружила в пододвинутой к стене корзине для бумаг. Судя по бурым пятнам, картина становилась понятной: убийца толкнул барона на стол, тот ударился затылком и видимо сломал шею. То есть преступление было скорее спонтанным, чем продуманным. Я покопалась в содержимом корзины. Кроме засохших яблочных очисток и обрывках бумаг, я обнаружила скомканный лист. Осторожно развернула. Это оказалось письмо, выведенное почти каллиграфическим почерком:

«Отец. Пишу тебе с тяжёлым сердцем. Мать умерла, так тебя и не дождавшись. Перед смертью она принимала меня за тебя, и в последние часы я постарался её успокоить. Знахарь сказал, что это красная лихорадка, но поделать ничего не мог — сказал, что настойка горной мандрагоры мне не по карману. Увы это так: денег, полученных от настоятеля, едва хватит на дорогу до Стразваца. Опять приезжали люди с бумагой на переселение. Твою печать я узнал, но рожи у них были самые бандитские. Селяне были недовольны тем, что их дочерей опять забирают в город, делать непойми что, но я смог их успокоить. Твои люди были вооружены и вели себя вызывающе. Не понимаю, где ты таких находишь и зачем отправляешь их. Если и правда хочешь, чтобы молодые девушки устраивались в жизни лучше своих матерей, то по крайней мере не пугай их мордоворотами. На бедной Анике лица не было, когда её забирали.

Мне писал настоятель Орлак, говорил, что доволен моими успехами и видит во мне изрядного книжника. Его наставления были бесценны и вероятно он от всего сердца хочет мне добра, но я не думаю, что обстоятельства позволят мне принять сан. Ты уже немолод, и кто-то должен заботиться о твоём здоровье, да и деревни нельзя оставлять на произвол судьбы. “Мы в ответе за наших людей” — это мне пречистый Орлак также говорил. Так что я отпросился у него до середины зимы и отправляюсь тебя проведать. Не думаю…»

Тихий скрип половицы перед дверью прозвучал для моего напряжённого слуха как удар гонга. Бросив письмо на стол, я шагнула к двери с той стороны, где была слепая зона, и извлекла из ножен меч. Дверь начала открываться, сначала медленно, потом быстрее. Раздался негромкий голос:

— Я же говорил, что нет тут её, Отто.

— Тихо, идиот, — прошипел другой голос, женский.

Но было уже поздно. Дождавшись, пока первый гость войдёт в комнату, я толкнула дверь, чувствуя, как за ней выругались и схватила свою добычу. Развернула между собой и дверью и приставила меч к горлу, перемотанному высоким шарфом. Парень был выше меня на десяток сантиметров, но судя по тому, как он заскулил от хватки моих вампирских пальцев, сильно слабее.

— Кто вы и что здесь делаете? — поинтересовалась я у захлопнувшейся двери.

Та открылась и в комнату вошли… довольно примечательные личности. Высокая эльфийка с парой кинжалов в руках, затянутая в тёмную кожу, здоровенный немолодой мужик на полголовы её выше с посохом в узловатых руках и вышедшая из-за его спины огромная чёрная собака, глухо рычащая в мою сторону. Лиц разглядеть не удавалось: на всех троих, включая тощего блондина, к чьему горлу я приставила меч, были плотные маски из тёмной ткани, а на мужике ещё и бесформенная шляпа со средней длины полями.

— Опусти железку, порежешься, — заявил парень которого я держала, но учитывая, что голос у него дрожал, результат вышел так себе.

— Заткнись, Живчик, — спокойно произнёс здоровяк, — а то тебе сейчас горло вспорят. Правильно говорю, рыжая?

— Ага, — я решила не вступать в длительную дискуссию, — Тут занято, ребят. Валите пока живы.

— Мы бы с радостью, да босс расстроится. Вместо этого мы можем просто…

Он вдруг заткнулся и перевёл взгляд мне за спину. Старейший, тупейший, примитивнейший приём, на который попадётся только конченный даун. Позвольте представиться: Саша Рэд, конченый даун. Я всё же не повернулась полностью, но отвела взгляд от парочки на достаточное время, чтобы потерять из виду руки эльфийки. В лунном свете сверкнула полоса и я успела отбить брошенный кинжал на одних рефлексах. К сожалению, при этом я ослабила хватку на запястье блондинчика и тот каким-то диким кульбитом вывернулся и укатился под стол. Эльфийка же времени не теряла. Распахнув куртку, под которой обнаружилась перевязь с метательными ножами, и начала бросать их в меня с такой скоростью и умением, что я могла отбивать их исключительно благодаря рефлексам. Я отступала к стене, совсем забыв про здоровяка и его собаку. А вот они про меня не забыли. Чёрный пёс вдруг оказался сбоку и беззвучно бросился вверх, целя мне в шею. Я едва успела воткнуть ему в пасть свой локоть, но тут в дело вступил хозяин. Кожу обожгло огнём, когда тонкая сеть обмотала мои плечи, обдав меня пылью из десятка мелких мешочков. Я вскрикнула, оттолкнула псину и попыталась выпутаться, но тут вслед за путами прилетела цепь из тонких серебристых звеньев. Здоровяк как-то разом оказался рядом и последнее что я увидела была окованная металлом пятка его посоха, летящая к моей голове.

***

— Отто, давай подпалим этой суке пятки, она мне чуть горло не вспорола.

Раздался звук удара, сухой, как хлопок по доске, а потом я услышала голос здоровяка:

— Ещё раз откроешь свою ёбаную пасть, и я тебе башку проломлю!

— Но я…

Ещё один удар.

— Ты меня понял, дебил? Кивни, если понял, — и после небольшой паузы, — Другое дело.

Я застонала и открыла глаза. Комната расплывалась, но я видела блондинчика валяющимся на полу. Над ним возвышался Отто, растерявший всё самообладание. Широкое лицо под маской было красным, как помидор, кулаки сжимались и разжимались.

И тут я почувствовала остальные деталь картины. Во-первых, мои руки были привязаны к спинке кровати, а ноги - к её передней решётке, растягивая меня не хуже Тининой крестовой стойки. Во-вторых, из одежды на мне были только кандалы, которыми меня и приковали. А в-третьих, когда я попыталась пошевелиться, раздалось глухое рычание и шею словно сдавили тиски. Желтый волчий глаз внимательно смотрел на меня от правого плеча, и я поняла, что именно сжимает моё горло.

— Шлюха очнулась, — эльфийка отделилась от стены и кивнула в мою сторону здоровяку.