— Вам знакома целительная магия?

— Немного.

— Проклятье! Знал бы я заранее, клянусь…

Он осёкся вдруг, а я продолжила за него:

— Вы бы вместо того, чтобы играть роль клиента, попросили бы меня спасти вашего отца?

— Откуда вы… — парень вздохнул, его сильные плечи опустились, — Впрочем, какая уже разница? Да, наверное, попросил бы.

— А я может быть попыталась. Не знаю правда, вышло бы: сломанная шея это вам не царапины от моих ногтей, — ранки закрылись и я обняла парня за шею, прижимаясь голой грудью к его горячей спине, — А потом Августин Верецкий продолжил бы заниматься тем же, чем и занимался раньше. Продавал бы в бордели своих крестьянок, таскал бы дурь для бандитов. Вас же… — я прижалась сильнее, — не думаю, что после всего произошедшего он был бы исполнен отцовской любви.

— И откуда вы всё знаете? — заметил блондин, накрыв лежавшую на его плече мою ладонь своей.

— Я шлюха, а не дура, — шепнула я ему на ухо, самую малость лукавя.

Марек вздохнул, развернулся и взял меня за подбородок. Я не возражала. На этот раз мы любили друг друга куда нежнее, и когда закончили, не стали размыкать объятий. Моя голова лежала на его груди, а рука лениво гладила напряжённый живот. Его же ладонь исследовала мою спину:

— Вы на удивление сильная, леди Рэд. такие рельефные мышцы, немногим хуже моих. И мечом владеете весьма неплохо.

— О да, скажите ещё что я мужеподобна, — фыркнула я, слегка ущипнув кожу ниже его пупка, — отличные у вас манеры.

— Да я не то имел в виду… — судя по шороху в полутьме, он почесал в затылке, — Извините.

— Ничего, я понимаю, — я потёрлась щекой о его грудь.

Десяток секунд мы молчали, потом Марек снова заговорил:

— Мой отец… я не знал, чем он занимается. Мать недавно умерла, наши три деревни стонали под поборами. “Лорд Харт требует больше налогов”, так сообщил мне отец, — я умудрилась не вздрогнуть, услышав знакомую фамилию. Воистину, как тесен мир, — Многих молодых девушек он требовал отсылать к себе, на “обучение”.

— Ты не догадывался о природе такого обучения?

— Увы, дураком я не был. Но успокаивал себя, что участь мимолётной любовницы барона для крестьянки лучше, чем беспросветная жизнь в поле, — Марек тяжело вздохнул, — к сожалению, истинные глубины его порочности мне оказались непредставимы. По прибытии в город, я сразу направился в отчий дом. И увидел Рилашку в одной из комнат. Вы не представляете, что эти звери вытворяли, — его рука на моей спине напряглась, потом он спохватился, — впрочем, наверное, вы-то как раз представляете очень хорошо.

— Увы, — пробормотала я.

— Ну в общем, я попытался её отбить, завязалась драка, меня скрутили. Продержали в комнате пока развлекались с девушкой у меня на глазах. А потом пришёл отец. Бандиты ушли со своей добычей, а он накинулся на меня, кричал, что мне тут не место, что я мешаю его планам и нападаю на его людей.

— Слово за слово, хуем по столу, — прошептала я, но Марек услышал, и более того понял, что я имела в виду.

— Ну да. Я разозлился. Отец когда-то был крупнее и сильнее меня, но я провёл пятнадцать лет в селе, а он — трахая шлюх. Я не рассчитал, толкнул его и он полетел затылком на письменный стол. И…

Я повернулась и посмотрела ему в глаза, почти чёрные в слабом лунном свете:

— Не вините себя, Марик. По такому человеку не стоит лить слёзы.

— Может он не знал. Или не имел выбора.

Я задумалась на секунду, стоит ли сообщать известное мне, потом заговорила:

— Магда, двадцать семь лет, один ребёнок, забрали из дома прошлым летом, продали некоему Стефану за тридцать серебряных монет. Лорна, семнадцать лет, не рожала, забрали зимой, продали Раску за пятьдесят монет, — я покачала головой, — там долгий список. И включает он также торговлю тороглавом, красным корнем и кучей других штук, названия которых мне мало что говорят.

— Откуда вы знаете?

— Видела в его бумагах. Память у меня неплохая.

Парень вздохнул и покачал головой:

— Что ж, не стоит удивляться, наверное.

— Ага. Только одного не пойму - зачем вы меня обдали наркотой?

—Хмм… да я как-то, — он виновато пожал плечами, — не знал, что это такое. Нашёл порошок в банке на прикроватном столике, подумал, что от бессонницы — у отца часто бывали проблемы со сном. Вы так внезапно появились, что я растерялся, решил разыграть роль, усыпить вас, а потом сбежать по крышам.

— Повесив на меня убийство отца?

Он отвёл глаза:

— Поначалу — нет. Но когда вы оказались столь… Ну, развратны, я решил, что… Я не знаю. Наверное, во мне всё же есть что-то от отца.

Я хмыкнула и ничего не сказала. Было бы в тебе много от отца, ты бы не вернулся в этот дом на верную смерть.

— Все мы совершаем ошибки, лорд Верецкий. Главное, как мы их исправляем.

— Спасибо, леди Рэд. У вас, — он замешкался на секунду, но всё же спросил, — у вас есть… кто-то особенный?