Теперь я стала чаще задумываться над этим. Как повлияет на мою беременность оборот в вампира? Да и беременность у меня необычная. И дети будут не такие как все.

Просто даже в голове не укладывается вся эта бесчисленная информация и поток событий, навсегда изменивших мою жизнь. И самое интересное, что как прежде уже никогда не будет. Даже если я захочу.

А хочу ли я?

Теперь я с уверенностью могу сказать, что нет. Я не хочу ничего менять. Все что со мной произошло, наверное, было предначертано судьбой. А значит, так должно было случиться, хочу я этого или нет.

Поэтому, как говориться: «Не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней». Значит, придется искать плюсы и положительные стороны от моей новой жизни, чтобы быть счастливой.

За чередой бесконечных мыслей даже не заметила, как уснула.

Проснулась от ласковых поглаживаний и поцелуев где-то в районе груди. Кто-то настойчиво теребил мой сосок, втягивая его в теплый влажный рот, а затем дул на него прохладой.

Еще не открывая глаз, я сразу догадалась, что это кто-то из близнецов, почувствовав знакомый запах его кожи и духов.

Выдохнула со стоном, когда он придавил губами сосок еще раз, вынуждая меня окончательно проснуться.

— Алекс, что ты делаешь? — открыла глаза и посмотрела на мужчину.

— А разве ты не видишь, пытаюсь тебя разбудить, — как бы между прочим говорит он.

— Зачем? — продолжаю задавать глупые вопросы и улыбаюсь.

— Чтобы приласкать мою девочку, — так же с улыбкой отвечает он.

Александр

Обсудив все вопросы по поводу Немирова и Берга, я решил вернуться в комнату, пока Ник утрясал еще какие-то проблемы с Михаилом. Надеялся, что Ники еще не спит, но малышка спала сладким сном.

Подошел ближе к кровати, прошелся голодным взглядом по ее фигурке, едва прикрытой одеялом.

Ники перевернулась во сне на спину, еще больше откинув одеяло, и непроизвольно раскинула ножки в стороны, представ передо мной в соблазнительной позе. На ней только трусики и я в полной мере могу насладиться видом ее аккуратных грудок с розовым ореолом тугих сосков. Такая соблазнительная. Такая желанная.

Член тут же отозвался в штанах болезненным напряжением. С шумом втянул в себя воздух, пытаясь подавить нарастающее возбуждение.

Твою ж мать! Словно и не занимался с ней сексом сегодня днем.

Хочу ее… снова и снова. И с каждым днем это чувство только больше нарастает, как снежный ком. Как зависимость… Одержимость… Мой личный наркотик… Мое дыхание…

Сбросил одежду и навис над ней, отодвинув в сторону одеяло. Не смог удержаться от соблазна и накрыл губами один сосок. Маленький, розовый. От моего прикосновения он тут же съежился и встал, требуя моего внимания.

Я улыбнулся своим мыслям и удобно устроился у нее между ножек, подгребая Ники под себя. Снова втянул в себя ее торчащий сосочек и начал играть с ним языком.

Ники вздохнула во сне и заворочалась. Но я не дал ей перевернуться, придавив к кровати своим телом. Ласкал и дразнил ее грудь до тех пор пока не почувствовал, что она проснулась.

С ее губ сорвался протяжный стон, и она распахнула глаза.

— Алекс, что ты делаешь? — спросила сонным голосом.

— А разве ты не видишь, пытаюсь тебя разбудить, — невозмутимо ответил я.

— Зачем?

— Чтобы приласкать мою девочку, — коварно улыбнулся, намекая на то, что спать в ближайшие часы ей не придется.

Снова склонился над ней и начал покрывать поцелуями ее плоский животик. Пока плоский. Очень скоро он округлиться, когда наши малыши в нем начнут расти.

Даже не вериться. У нас будут дети. Два маленьких комочка живой плоти. Нашей плоти… которая свяжет нас навсегда нерушимой связью.

И от осознания этой мысли я люблю ее еще больше. Моя малышка… Моя!

Зацепил руками трусики и потянул вниз, при этом, не сводя с нее горящего взгляда. Ее глаза вмиг затянуло поволокой страсти, и она откинула голову на подушку с учащенным дыханием.

Дотронулся пальцем до ее нежных складочек. Влажная. Податливая. Дрожит от возбуждения и выгибается навстречу моим рукам. Такая отзывчивая и чувственная. Моя девочка…

Господи! Да у меня у самого член колом стоит от одного взгляда на нее, одного прикосновения к ее нежной шелковистой коже. И хочется вечность вот так прикасаться к ней, ловить губами ее стоны, вбиваться в ее податливое тело.

Ники всхлипнула и застонала, кода я обхватил губами ее трепещущую плоть. Самая приятная мелодия для моих ушей — ее стон.