— Судя по всему, этой ночь свершилось чудо, — колдун в очередной раз рассмеялся, откупорил бутылку с газировкой, делая большой глоток и явно остался доволен напитком, — но кажись кто-то облажался, да, Хартманн? Что, размер не имеет значение, как оказалось? Силенок не хватило?

— Если вы еще раз поднимите тему своих органов, я вам их отсеку к чертям собачьим! — Валькирия не дала ответить оборотню. Натянутая струна лопнула и девушка перестала контролировать свой голос. С ее пухлых алых губ срывались проклятья, она рычала, искрила яростью и была крайне возмущена.

— Ты чего, идиот, реально накосячил? — у Воэра округлились глаза, он невольно отошел в сторону от машины, понимая, что Василина не играет и на этот раз ее злость более чем реальна, не говоря уже про угрозы, — мне напомнить, как надо женщине приятно делать, чтобы она не зверела? А ну верни обратно мою валькирию! Тихую, спокойную и уравновешенную, а эту плюющуюся ядом змею себе оставь… Иди ко мне, милая, я тебя пожалею… Достался какой-то блохастый в истинную пару, да? Бедненькая моя…

Валькирия застыла на месте, уставилась на раскрытые магом объятья и…

— Хоть кто-то меня понимает, — и приняла их… При чем как Хартманн охренел от такого вида, так и я застыла с открытым ртом, не говоря уже о самом Воэре, который к объятьям с валькирией на самом деле готов не был.

— Бедняжка моя пухлогубая, девочка моя длинноволосая, смертоносная маленькая леди, — Воэр тихо ржал, гладя валькирию по голове и судя по всему применял свой дар. От его ладони исходило залотое свечение, он явно успокаивал Василину, будто забирал на себя ее нервозность, — слушай, ты как с таким грузом ярости внутри-то ходишь? Странно, что этот мохнатик еще не пошел под каток…

— Во-от, — жаловалась девушка, — мне так трудно, так тяжко… как же вы все меня достали…

— Не расстраивайся, моя милая, — колдун как-то странно покосился на Василину, а затем совершил очередную ошибку, — ты ко мне ночью приходи, я тебя заставлю радость испытать такую. Что… понял… не предлагаю… Не лезу и… Хорошо, больше не глажу.

— Василина, — как только мы залезли в машину, я все же не выдержала, — что случилось?

— Мозги Хартманну выношу, — стоило оборотню отвернуться, как на лице Василины мгновенно появилась неотразимая улыбка, — пусть мучается, думу думает, а я хоть посмеюсь на досуге. Хорошо ведь играю, качественно, да?

— Ага, — резкая перемена в девушке меня напугала, я невольно отодвинулась от нее, наблюдая за тем, как она надевает грустную маску, стоило оборотню вновь начать наблюдать за ней, — судя по всему, Михаил совершил ошибку?

— О да, моя юная ведьма. Так что теперь я включила режим обиженной. И Хартманну полезно и Воэр от меня отстанет…

— Не отстанет, — заметила я, — он не дурак, наверняка все сразу понял. Главное, что не сдал.

Оборотень сильно злился. Он то и дело бросал в сторону девушки раздраженные взгляды, полные непонимания и мужской обиды — как так, ей не понравилось? Этот вопрос читался в его глазах, хотя сам мужчина предполагал возможную игру со стороны валькирии.

Тем не менее машина резко тронулась с места, колдун включил тихую, но в тоже время ритмичную музыку и мы продолжили свое путешествие. Дорога казалась однообразной, но в тоже время красивой. Я спокойно легла на плечо Леониду, мужчина мягко обнял меня за талию и мы вдвоем смотрели, как за окном мелькают зеленые пушистые деревья. Момент безмятежности пугал и в тоже время успокаивал — иногда казалось, что все будет хорошо, что на самом деле мы со всем справимся, что сможем преодолеть все беды и несчастья. Иногда я смотрела на вампира, наблюдала за тем, как он мирно спит, как иногда улыбается, еле заметно оголяя острые клыки. Хотелось потрогать их, если честно, понять, насколько они острые.

Михаил больше не лез к Василине. Всю дорогу они молчали, лишь изредка поглядывали друг на друга, уверенные, что их партнер на них не смотрит. Наивные. И зачем так много сложностей? Хотя характеры у всех разные, так же, как и семейная жизнь в целом.

— Тишина обманчива, — голос Марии возник внезапно. Он прозвучал в голове словно шелест, больше похожий на эхо, — не смей расслабляться.

Я не видела ее дух, не ощущала ее присутствие, но стоило мне уснуть, как…

— Привет, — просторный кабинет, почти полностью заполненный книгами. Старая женщина в возрасте стояла чуть в стороне и улыбалась, — забавно видеть тебя такой молодой. Я, наверное, тебя пугаю…

Мария Розенкранц выглядела как женщина лет пятидесяти, что странно, учитывая ее способности и магию.

— Это иллюзия? — я прикоснулась кончиками пальцев к поверхности большого дубового стола. Шероховатость… есть неровности… Старые царапины, немного стертый лак чуть сбоку, — не понимаю, где я сейчас на самом деле.

— В машине, — женщина пожала плечами, затем вновь улыбнулась и пригласила сесть на свободный стул, — на самом деле это не иллюзия. То, что ты видишь — это и есть ты. Интересно, правда?